Амалия выпрямилась и грациозно, явно играя на публику в лице меня, прошла мимо к маленькому окну. Она заглянула в него и, не найдя ничего для себя интересного, снова повернулась ко мне. Все ее действия отдавали некоторой театральностью, и я с тревогой ожидала кульминации, гадая, к чему она ведет. Могу поспорить, она чувствовала, как трепещет мое нутро, как натягивается звенящей струной мое эго, грозясь лопнуть в любую секунду, получая удовольствие от моего оцепенения.

– Есть волшебница. Она живет в лесу, возле Хрустального водопада. Она знает все. Умеет колдовать, но главное - она видит будущее. Я уверена, что она сможет помочь тебе найти то, что ты ищешь. Или кого.
– сказав это, присела, аккуратно подбирая подол юбки, ненавязчиво оттеснив меня в сторону, заглянула в телескоп, повернула его правее, градусов на пятнадцать, посмотрела и, убедившись, что настроено верно, сказала.

– Вот здесь. Посмотри.

Я заглянула в глазок и увидела огромную скалу, с которой по горным уступам, как по ступеням, струилась кристально прозрачная вода. Внизу зеленела крошечная полянка. Водопад образовывал небольшое озеро, из которого вода узкой, но быстрой речкой, исчезала где-то в недрах лесной чащи.

Я оторвалась от телескопа и посмотрела на Амалию. Даже вблизи она была идеальной. Гладкая, словно бархат, матовая кожа, серебряные нити волос, чувственные губы холодного малинового цвета. Она смотрела на меня своими сверкающими глазами, и на секунду мне показалось, что она пытается загипнотизировать меня, хотя на самом деле я совершенно отчетливо понимала, что просто растворилась в сверкающем калейдоскопе ее глаз. Армат от ее кожи исходил просто удивительный, но нечеловеческий - так пахнет воздух перед грозой. Она поднялась на ноги, расправляя подол юбки, и сказала.

– Я буду признательна, если ты никому не расскажешь о том, что я тебе показала. Сама знаешь, меня не особо жалуют здесь, и я могу поплатиться многим, помогая тебе. Ты уж не подведи меня.

Последнее она сказала, уже держась за дверную ручку открытой двери. Она бросила на меня прощальный взгляд из-за плеча, и вдруг совершенно неожиданно для ее обыденного высокомерия, но в той же неповторимой манере, слегка улыбнулась и игриво подмигнула мне, словно закадычной подруге. Шах, мат и полная капитуляция. В ту же секунду я поняла, что никому, ни за какие сокровища в мире я не выдам ее.

Бесшумно она скрылась за дверью, а я осталась одна в тишине каморки, чувствуя себя так, словно по мне проехал каток. Искать никого не хотелось, да и не осталось сил. Этот короткий разговор обессилил меня, превратив в измочаленное нечто, всей душой желающее доползти до кровати и проспать неделю, может быть даже две.

***

Несмотря на то, что обед только начался, я уже медленно погружалась в дрему, провалившись в мягкий, уютный диван, зарывшись в подушки и теплый плед. Очевидно, никто в замке не утруждал себя чтением, потому как за все время, что я пряталась здесь, ни одна живая душа (по крайней мере, из плоти и крови), не появлялась здесь. Меня это определенно радовало. Сквозь сгущающийся туман сна, все гуще застилающий мое сознание, еще мелькали тонкие лучики мыслей, блуждающие в молочном мареве, в надежде быть замеченными. И я их замечала. Мысли эти были разные - о волшебнице, живущей где-то там, у водопада, о том, за что так ненавидит меня Граф, где сейчас Влад, и как же мне помочь мальчику-тени. Потом одна мысль смешалась с другой, зацепила третью, перевернула четвертую, они смешались воедино, создавая радужный калейдоскоп. Они переплелись в моей голове, соединяясь в причудливую, разноцветную картинку, расплывчатую и размытую, словно акварель. Одна мысль незаметно превращалась в другую, создавая причудливые образы - узоры моего подсознания, пока в конце концов, все не поглотила тьма.

Я видела сон, настолько реальный и осязаемый, что чувствовала запахи и прикосновение ветра. Но в то же время я прекрасно понимала, что сплю.

Кругом был темный ночной лес - спокойный, тихий, погруженный в сон могучий великан, который еле слышно шелестел деревьями-легкими. Я сразу узнала это место. Здесь я проснулась, здесь впервые встретила Влада и Фоса. Между двух исполинских сосен стояла крошечная фигурка. Она стояла ко мне спиной, и я не видела лица, но затылок со светлыми волосами, рубашка с коротким рукавом и шортики обрисовывали знакомый мне силуэт. Это был мальчик-тень. Не полупрозрачный призрак, а мальчишка из плоти и крови. На вид ему было лет пять, не больше. Он стоял, словно оцепеневший, не двигаясь и еле дыша. Он вертел головой, силясь понять, что это за место. Я чувствовала - ему страшно. Странным образом я ощущала все, что чувствовал он – мурашки, пробежавшие по его телу и испарину на спине, мелкую дрожь и сердечко, бьющееся как сумасшедшее. Губы его сжаты и белы, как мел. Он теребит верхнюю пуговицу своей рубашки холодными ручками.

И вот он делает шаг. Нетвердый, совершенно не уверенный в том, куда и зачем, но все же его нога медленно переносит его хрупкое тело вперед. Вторая нога становится рядом и замирает. Он слушает лес, ждет, что тот ответит ему на столь смелый ход. Лес молчит. Мальчик делает еще шаг. Затем еще. И вот он уже бежит во весь опор, не зная куда именно бежит, лишь чувствуя, что направление верное. Крошечные ножки мелькают в траве, оставляя позади мрачный лес, дышащий ему в спину. Он не смеет остановиться, не смеет даже обернуться. Воздух обжигает легкие, сердце колотится, глаза отчаянно высматривают то, к чему он бежит, повинуясь шестому чувству, толкающего его в спину. И, наконец, видит.

Лес обрывается резко, словно его рубанули тяжелым тесаком, и ребенок оказывается на большой поляне, со всех сторон окруженный стенами из гигантских елей, которые, склоняя верхушки к центру, образовывают купол из самих себя. В центре стоит огромное дерево очень похожее на дуб с размашистой кроной, высотой с трёхэтажный дом. У него странные ветви – вьются, словно завитки неведомого кружева, создавая удивительные узоры. Каждый листик на них слабо светится, и поляну заливает нежный, светло-зеленый свет. Кора испещрена глубокими бороздами, как лицо старика морщинами, выдавая древность, вросшую корнями в само время. Мальчишка пытается охватить взглядом исполина, но дерево такое огромное, что затмевает собою все, заявляя себя хозяином этого места. И тут я понимаю, что оно живое. Не могу объяснить, как, но просто чувствую, что передо мной существо разумное. Внутри дерева струится, растекается, собирается и, снова распадается колоссальная энергия, густая и темная, как человеческая кровь. Мальчик, так же как и я, слышит его дыхание, отдающее легким шорохом листьев, и всем телом ощущает пульсирующую в нем жизнь. Он подходит к дереву и долго стоит рядом неподвижно, то ли собираясь с мыслями, то ли прислушиваясь, но потом хрупкая ладошка ложится на теплую морщинистую кору. И вдруг дерево отвечает ему. Оно не говорит, но в голове у ребенка возникают картинки и образы, словно отпечатки слов, но не сами слова. Они безмолвны, но предельно ясны.

Дерево спрашивает у мальчика, чего он хочет. Я не слышу его слов, не понимаю, что именно он говорит. А мне очень нужно понять. Дерево вздохнуло, словно приготовилось очень глубоко нырять, словно раздуваясь и становясь еще больше, еще нереальнее. Жизнь искрится в его листьях, а по стволу бегут золотые нити. Энергия, невероятная сила, совершенно нечеловеческая, неземная и она закипает внутри дерева, грозясь разразиться взрывом. Она бурлит, она жжет кожу и заставляет воздух вибрировать, и я чувствую, что сила эта недобрая. Внезапно мне становиться ясно, что сейчас случится что-то нехорошее. Я пытаюсь закричать, пытаюсь предупредить мальчика, но мой голос беззвучен, словно вязнет в каком-то киселе. Я вижу, как мальчишка шевелит губами - он говорит что-то дереву, но я не слышу его. Дерево отвечает. Вижу, как мальчик кивает головой в знак согласия. Я кричу громче, пытаюсь перекричать звенящую тишину между нами, пытаюсь пробить этот светло-зеленый кокон, скрывающий его от меня. Бесполезно. И тут сон начинает выталкивать меня. Контуры, до того четкие и яркие, начинают расплываться, стирая границы между предметами, рвется хрупкая нить, связывающая меня с этим видением. Теперь я вижу лишь крохотную фигурку в центре размытых пятен, сливающихся в светло-зеленый фон. Вижу, как он смотрит на свои руки, сложенные ковшиком. Он улыбается, он счастлив, глядя на крохотный белый комочек, дрожащий в его руках.