Виконтесса высказала мысль:

– Чему не жить в стране далекой, где островок растет глубокой!

– Финиш, сдаётся мне, очень близок - он идёт под всеми парусами! - Прокричал во всю глотку Максимка, указывая куда-то вдаль своей подзорной трубой.

– Финиширует последним, кто первый в раздаче обещаний! - Выразилась, может и не совсем к месту де Могара.

Из-за южной оконечности островка появился большой пурпурно-красный корабль, увенчанный громадой золотистых ярко сверкающих на двух светилах парусов. Огибая мыс и поворачивая к северу, он величественно проносился под ветром, залитый ослепительными лучами уже двух полуденных солнц. Корабль мечты, был уже на траверсе бригантины - между нею и островом, когда пораженная де Могара обрёла, наконец, дар речи, а над палубой "Пенелопы" разнеслись ликующие крики воительниц и мальчишек-матросов.

Виконтесса воскликнула, и даже подпрыгнула повыше, сделав в прыжке вертушку:

– В моих зрачках ночной кошмар! Один прыжок - один удар!

Бледная от волнения, с горящим взором, графиня де Могара наклонилась и поцеловала капитана-командора Максимку. Мальчишка ощутил всю сладость уст красавицы, а та в свою очередь выдала:

– Быстро решить проблему, можно лишь без поспешности!

Виконтесса пропела:

– "Афродита"! Афродита! Трудно быть смешным для всех!

Могара рыкнула:

– Гениальность совместима со злодейство, только совершенном с добрыми целями и благими последствиями!

Максимка саркастически осклабился:

– Недооценивают друзей намного чаще, чем врагов, но и раскаиваться в этом приходиться ничуть не реже!

Виконтесса отметила:

– А все же трудно такое вот ожидать!

– А ты, верно, думала, что я добрался сюда просто вплавь или пересёк океан в пироге и моя единственная цель - дать Серому Волку возможность позабавиться. - Мальчишка даже показал ладошкой как рубят головы. Вдоволь погонявшись за мной немного по морю и утопив меня под конец? А может быть, ты просто не подумала о том, откуда я тут взялся? Ну, вот и безусловно Серенький волчонок об этом не покумекал. Зато теперь ему придётся пораскинуть мозгами. И подумать, ой как пошевелит мозгами крепко, клянусь честью! Верно, он и сейчас уже крутит извилинами.

Виконтесса остроумно отметила:

– Если и крутит то только одной и той, что ведет прямо к выходу дерьма!

Однако капитан-командор Максимка ошибался: Серый Волк не задумывался ни над чем, он потерял всякую способность мараковать мозгом которому очень тесно в перекошенной черепной коробке. Обезумев от ужаса при виде этого грозного корабля( и не столько размерами, как более современной и разрушительной артиллерией на борту!), который шёл прямо на него, сопутствуемый благоприятным ветром клыкастый бандюга стал орать. Затем, чуть-чуть отойдя, он в отчаянии сделал попытку укрыться снова в гавани, из которой его так ловко выманили. Если бы ему это удалось, узость пролива и пушки "Черной каракатицы" послужили бы для него надёжной защитой против любого нападения. Вернее почти любого, так у Максимки и на этот случай припасены кое-какие сюрпризы. Однако волчара все равно должен был бы понимать, что ему не видать этой гавани как своих ушей, что никто не позволит его кораблю скрыться туда. И когда на большой дистанции увесистое ядро ударило сбоку в нос "линейника", Серый Волк не подчинился этому требованию сдаться. Видимо он рассчитывал, что дистанция велика и остальное полетит мимо. Несколько его наиболее дальнобойный пушек попытались пальнуть по высокой дуге. Но вот, тотчас бортовой увесистый залп двадцати тяжёлых реактивных пушек по борту корабля, открыто и глупо подставленному под огонь противника, нанёс ему такие повреждения, что он был лишён возможности дать хотя бы ответный залп. Ведь орудия лупили не ядрами, а в данном случае разрывными ракетами большущей мощи. "Афродита" же, которой командовала старина обаятельная женулька голоногая Алла, проворно сделала поворот оверштаг и дала второй бортовой залп с ещё более близкого расстояния, чтобы довершить начатое. Получившая огромные пробоины в наиболее уязвимых местах, "Прожорлива свинья" начала погружаться кованным бронзовым носом в воду.

Виконтесса заявила:

– Кто мыслит задним местом, всегда остается с носом!

И тут над палубами бригантины разнёсся настолько жалобный, скорбный вопль, похожий на причитания над выдающимся мертвецом, заставивший вздрогнуть даже непробиваемого капитана-командора Максимку.

Виконтесса круто ляпнула:

– Слезы радости всегда смешены с горечью, только последней всегда больше у тех, что хихикал над упорным трудом!

– Что такое? Кого они оплакивают?
– Явным с недоумением, спросил Максимка.

Виконтесса выдала:

– Слезы бывают крокодильи, но смеяться от счастья, не дано крокодильему сердцу!

– Они оплакивают клад!
– Ослепительно скалясь, ответила ему графиня де Могара.
– Воистину волшебный клад.

– Спустив с молотка земные богатства, не соберешь сокровищ на небе, так Хозяин- Бог не возвысит слуг с невысокой практической смекалкой! - Виконтесса казалась неисчерпаемой на перлы, причем крайне меткие. Не в бровь, а в глаз!

Капитан-командор Максимка комично насупился:

– Да, моя жена голоногая Алла, как видно, чересчур увлёклась и забыла про него.
– Затем чело юного воителя прояснилось, он вздохнул и пожал плечами.
– Что ж, ничего не поделаешь. Теперь клад уже идет ко дну моря. - И со смехом закончил.
– Значит, туда ему и дорога.

Графиня выразилась:

– Дорога, дорога - прибытка немного!

"Афродита" легла в дрейф и спустила шлюпки, чтобы подобрать барахтавшихся в воде матросов с затонувшего корабля. Серый Волк, у которого не хватило отваги пойти на дно вместе со своим фрегатом, был выловлен наряду с остальными и по приказу капитана-командора Максимки доставлен на борт "Пенелопы". Казалось, трудно было бы сильнее подковырнуть его душу, и всё же он был уязвлён ещё глубже, когда, ступив на палубу бригантины воительницы, увидел перед собой старого знакомого капитана-командора Максима Танка. Так, значит, слова Пятнистой Бороды ( так звали повешенного капитана!) были не простой угрозой. Серый волк попятился. Он был испуган - быть может, в первый и последний раз в своей жизни. Тёмные глаза его на побелевшем от ужаса реально волчье ряхе вспыхнули бессильной яростью, как у затравленного волкодавами живодера. Максимка впрочем, смотрел на него весело и выдал:

– Место встречи нельзя изменить со смертью, но можно подобрать куда более благопристойный пейзаж последнего свидания подлунного мира!

– А, так это именно ты! Как всегда остроумный и непосредственный!- Более-менее внятно пробормотал он.

Графиня де Моргана выдала:

– О непосредственности ума, судят не по средствам достижения цели, а посредствам что остались после еще достижения!

– Если шакал имеешь в виду, что это я занял место убитого тобой Бородатой Крапинки, или пятнистой бороды, то ты не ошибся. Было бы лучше для тебя, если бы ты честно, без обмана рассчитался с ним. Вероятно, ты мог бы почерпнуть из школьных прописей, что обман никогда не ведёт к добру.
– Тут Максимке стало очень смешно, его противник всплакнул. - Хотя я не чрезмерно уверен, что ты когда-нибудь посещал школу. Но существует ведь ещё одна поговорка, которой я обучил тебя много лет назад и которую, как говорят, шакал так любил повторять: "Никогда не зарься, на то, что тебе не по зубам".