– Так точно, сэр, такие ходят слухи. Контрабандисты в Даймчерче.

– Господи помилуй!
– с недоверием произнес священник.

– Чушь какая-то, - поддержал его причетник.

– А это мы посмотрим, мистер, - парировал страж.

– Чего?

– Я сказал, там будет видно, мистер.

– Ясное дело!
– вскинулся причетник.
– Давайте-ка еще разок на него взглянем. Ну, - сказал он наконец, с щелчком сложив подзорную трубу и отдав ее владельцу, - королевский это корабль или нет, но мне кажется, что это кучка краснорожих пиратов, и пойду-ка я запру церковь. Люди короля - одно дело, но иметь дело с этими вот - совсем другое, и мне оно не по душе. Так что хорошего вам дня, сэр, - он прикоснулся к своей шляпе, прощаясь со священником, - и вам тоже, Христофор Колумб.

Отпустив эту шуточку, которая ему самому показалось вершиной юмористического искусства, несуразный низенький причетник на огромной скорости припустил назад к таверне.

– Какой странный коротышка, сэр, - заметил страж.

– Очень странный, - подтвердил священник.

Глава III

ЛЮДИ КОРОЛЯ

В ЭТО ЖЕ время маленький причетник, пыхтя и хватая ртом воздух, уже заходил в таверну. Первым, что он услышал, было беззаботное:

– Доброго дня, мистер Миппс, а где доктор?

Говорившего звали Деннис Кобтри, и он был единственным сыном сквайра.

Этот юноша, которому было примерно восемнадцать лет, шел следом за священником по стезе учения с прицелом поступить в университет. Но, как и его отец, Деннис мало думал о книгах, и как только доктор Син поворачивался к нему спиной, юноша обычно ускользал, чтобы поболтать с каким-нибудь просоленным морем моряком или поухаживать за Имоджен, темноволосой девчушкой, которая помогала хозяйке в таверне.

– Только что говорил с ним на насыпи, - отозвался Миппс, споро пересекая зал и выкрикивая имя миссис Уоггеттс.

– Чего вы хотите?
– поинтересовалась сия добрая хозяйка, выплывая из кухни с чайничком в руках. Чай был той роскошью, которой она позволяла себе побаловаться.

– Слово, - обронил причетник, втолкнул ее назад на кухню и затворил за собой дверь.

– Да какое же?
– встревоженно спросила хозяйка.

– Сколько времени?
– перебил ее Миппс.

– Без пятнадцати четыре, - ответила миссис Уоггеттс, бледнея.

– Славно, - одобрил причетник.
– Школа закроется через минуту две, поэтому пошлите-ка туда Имоджен, и пускай она попросит, чтобы мистер Рэш живо шел сюда, как только запрет дверь. Хотя нет, - задумчиво добавил он.
– Я позабыл. Она нравится Рэшу, и они наверняка задержатся... Пошлите вашего мальчика на побегушках, юного Джерка.

– Джерк сейчас как раз в школе, - заметила миссис Уоггеттс.

– Тогда идите вы, - парировал причетник.

– Нет, - хозяйка заколебалась.
– Ладно, я пошлю девчонку. Она терпеть не может Рэша, потому задерживаться не будет. А пока ее нет, я заварю вам чашечку хорошего чая.

– Выкиньте его к дьяволу, - ощерился причетник.
– Вы его так хлебаете, что можно подумать, что вы когда-то были сиятельной герцогиней. Когда я вобью вам в голову, что чай - это роскошь? Напиток, который пьют, чтоб пропотеть! Вы, наверное, и понятия не имеете, какую кучу денег он стоит!

– Перестаньте, - захихикала хозяйка, - Нам-то что до этого, мистер Миппс? Мы его не тем путем получаем.

– Понятия не имею, о чем вы толкуете, - рявкнул подозрительный причетник.
– Но я бы очень хотел, чтобы вы научились держать свой рот закрытым! Если вы будете открывать его больше, чем надо, ваш язык-метелка нас до виселицы доведет.

– Так что же случилось?
– простонала хозяйка.

– Да вы сделаете наконец, что я вас прошу?
– завопил причетник.

– Господи Боже!
– воскликнула миссис Уоггеттс, в волнении уронила драгоценный чайничек и вихрем выбежала через заднюю дверь в сторону школу. Миппс поднял чайник и поставил на стол, затем зажег коротенькую глиняную трубку и принялся ждать у окна.

Деннис Кобтри сидел у стойки, с трудом продираясь сквозь книгу на латыни, раскрытую у него на коленях. С другой стороны стойки за ним следила Имоджен.

О, эта Имоджен! Она была высокой, худенькой, диковатой, одевалась как рыбачка в грубую коричневую юбку и черную рубаху с короткими рукавами и не носила ни чулок, ни туфель. Родителей у нее не было; ее отец - не кто иной, как сам печально известный пират Клегг - был повешен в городке Рай, повешен на глазах у толпы солдатами за убийство. Что касается матери... Что ж, никто не знал, кем была ее мать; Клегг вел разгульную и бродячую жизнь. Точно было одно - эта женщина должна была быть южанкой, если судить по фигуре и ладной посадке головы этой девушки; вероятно, она была родом с островов в Южных морях. Имоджен была любимицей у всех местных мужчин, за свой милый облик и за неиссякаемую храбрость, когда выходила в море: она любила водную стихию и была прекрасна в лодке - ее темные глаза сверкали, волосы трепал ветер, а юная грудь вздымалась от волнения, когда приходилось бороться с волнами.