Пять, десять, пятнадцать этажей вниз. Они уже ниже уровня земли, но шахта так и не закончилась. По прикидкам Арчи, они уже ушли под землю на уровень пяти этажей, когда под скобами оказался проржавевший металлический балкон-мостик. Но колодец шел еще ниже, о чем намекала найденная наощупь лестница с одной из сторон. Все приходилось делать осторожно - если и раньше шахта освещалась, то эти времена давно в прошлом, а никакого подобия фонаря у них не было. Спасало лишь кошачье зрение, позволяющее определить примерные контуры предметов даже в такой темноте. Лишь далеко вверху через выходные решетки попадал слабый солнечный свет, видимый снизу светлым пятном.

Движение воздуха подсказало аниото, что в стенах есть проходы, из которых воздух и вытягивался наверх, вентилируя нижние ярусы. А случайно упавший кусок платформы приземлился не со звоном упавшего на бетон металла, а с характерным плеском в воду.

– Кажется, мы и правда в самом низу, - Калипсо вспоминало устройство здания. Под шахтой был отстойник-бассейн, в который попадала вода, чтобы дальше уйти в централизованный дренаж.
– Если я не ошибаюсь, с той стороны должно быть четыре вытяжных канала. Два в стене напротив и по одному в стороны.

Арчи в ответ на это тихо фыркнул. Ни этот звук, ни острожный шепот сестры почти не нарушали привычный шум вокруг, из звуков редких падений капель воды, поскрипывания старого металла и тихого шепота движущегося воздуха. Скепсис брата был понятен - устройство "родового гнезда" никогда не было сильной стороной сестры, и сам он ориентировался в этом куда лучше. Но на правах младшего пока не возражал, да и она пока не ошибалась. И, не слыша больше продолжения, закончил сам:

– Пара вытяжек напротив идет в старый цех, с довольно сырыми процессами. Кажется, обогащения руды, где из нее вымывали пустую породу.
– Ничего удивительного в познаниях аниото не было. По сути, знания о прошлом и остались единственным, что можно было передать, так как во владении их рода, кроме здания, не осталось оборудования. Зато в их здании был старый архив, в котором сохранились планы здания и ближайших подземных этажей. Не горизонтов шахты, конечно, а тех, чьи коммуникации проходили через здание.

– Остальные просто идут на уровень ниже, в коридоры и помещения. Там мы точно не пройдем - они очень быстро сужаются и ветвятся. Не говоря уже про остатки старых решеток и прочего.

Этот путь был единственным для них, что давал призрачный шанс попасть куда-то, кроме как в лапы захватчиков. Две остальных шахты в здании так же вели на подземные ярусы, но имели лишь один выход внизу, такую же служебную дверцу над отстойником. А как продемонстрировал недавний звук, отстойник затоплен, и, вероятнее всего, дренажная система так же. Или просто забит выход из него, но нырять в воду пока не хотелось, особенно в темноте с раненой рукой.

Аккуратно переступив с площадки на ставший почти родным за время спуска, карниз, аниото двинулись по краю отстойника, предельно внимательно ощупывая путь лапами. Добравшись до одного из забракованных боковых тоннелей, появилась возможность дать отдых лапам и рукам. "В темноте не видно грязи" - рассудила самка, осторожно вытягиваясь в проходе. Рост самца был чуть ниже, так что ему удалось сесть, едва не утыкаясь кончиками ушей в потолок. В шахте снова почти воцарилась тишина.

***

Сон был беспокойным. Дело не в окружении или сновидениях. Последних он никогда не видел, а, может, просто не запоминал. Все дело в сбруе. Сам он не знал, как называется каждый из одетых на его тело элементов, и для него все это были ремни.

Ведь нет ничего вечного, и когда-то поставляемая сюда стандартная сбруя давно канула в небытие, заменившись кустарными поделками. Но, как и раньше, делать ее отдельно на каждого из "коней" никто не желал. Просто подбирали наиболее подходящую из имеющихся, и затем она, смена за сменой, подгонялась в процессе ремонта. Так и повелось - у наиболее старых упряжь в итоге была подогнана почти идеально, а вот молодым доставляла немало неприятностей.

Этот период "номер" уже преодолел, но до полного заживления всех нанесенных шкуре ран еще было далеко. Конечно, раны в процессе мытья обрабатывались, но толку от этого, если через короткое время снова на теле оказывалась сбруя? Похоже, новый "конь" стоил дешевле лечения.

Так и приходилось жить. Сначала работать до потери сил, ведь именно так была рассчитана смена, питаться тем, что дадут. Или, если повезет, поймать в тоннелях свеженькое мяско. У каждой из "бригад" был отгороженный кусок старых помещений, с одним входом в рабочую зону, формально. На самом деле никто давно не проверял целостность когда-то возведенных решеток и стен в дальних проходах. А четверолапые обитатели давно уже расширили свой ареал обитания туда, куда двуногие не ходили. Но и тут был предел - те штреки, что не были тупиковыми или вентиляционными, вели вниз, в цивилизацию четверолапых.

Там носящих сбрую не встречали с распростертыми объятиями, и дальше приграничных территорий не пускали. Но в этих коридорах и шахтах процветал самый большой из виденный им рынков. При наличии возможности там можно было достать даже оружие или личную живую игрушку. Его же возможности так далеко не простирались. Хотя пропущенный прошлыми мародерами и найденный им небольшой набор инструментов позволял не голодать.

Внезапно беспокойный сон был бесцеремонно прерван. Из, давно ставших для него частью обстановки, решеток вентиляции с грохотом и пылью в бассейн выпали два тела. "Двуногие", - еще не до конца проснувшись, ящер встал в агрессивную позу. Делить свою берлогу, с кем бы то ни было, он не собирался. А посетители для него означали одно - проблемы и войну за территорию. Разум подсказал самое простое решение - и он двинулся к резервуару.