Когда лапы перестали болеть, а желание активных действий никуда не делось, четверолапый двинулся в ту сторону, куда отбросил нож. "Хоть что-то хорошее будет", - выискивая по запаху небольшой предмет, зверь раздумывал, что с находкой потом делать.

С одной стороны - можно пойти и обменять на ту же еду. С другой - оставлять логово без присмотра дольше необходимого минимума не было никакого желания. Резвая добыча могла воспользоваться шансом и ускользнуть. Кто знает, не спеши он так обратно, застал бы он их тут?

Но удача явно сегодня была не на его стороне. Отброшенный клинок чуть прокатился по полу, и забился щель между двумя лежащими на полу остовами механизмов. Рамы, на которых когда-то стояли механизмы, пока были не нужны, ведь все оборудование с них сняли. А тащить их в переплавку не было технической возможности, как и распилить их прямо тут. Потом, за долгое время, нынешний владелец забросал их прочим, более мелким мусором, валяющемся тут на момент находки.

Помня, что там было и стекло, и довольно острые куски железа, совать вслепую лапу или пасть туда он не стал. Развернувшись, он уставился на высунувшегося в окно мелкого самца. Взгляд на добычу снова сменился. Теперь эта парочка была во всем виновата - и в травме, и в голоде. А значит, их надо наказать! Но сначала их надо выковырнуть из норы, в которую они забились.

***

На первое время они замерли, опасаясь не то что шевелится, а даже дышать. Но это их не спасло - тварь явно знала свое логово намного лучше случайных гостей-пленников. На это намекало сначала рычание, а затем и скрежет металла, прервавшийся грохотом, и обижено-злобным рыком существа.

Арчи сначала робко, а затем все более смело и открыто наблюдал сначала за метаниями рассерженного зверя, а затем и за его ожиданием. Закрывать люк не было смысла - тут их не достать. А пусть и содрогнувшийся при обрыве лестницы, балкон не скрипел и не пытался упасть.

Калипсо же занялась более насущной проблемой - вскрытием медицинского шкафчика. Время не пощадило ни дверцу, ни то, что скрывалось за ней. Выломав, с помощью подходящего куска обшивки одного из приборов, дверцу, самка раздраженно зарычала. Упаковки из пластика давно потрескались, и не защищали содержимое. Бинты расползались в пальцах. Надписи на лекарствах было не прочесть. Набор когда-то стерильных инструментов уже долгое время покрывался пылью.

– Но, все же должно лежать в отдельных стальных ящичках?
– Недовольству самки не было предела. Кто-то десятилетия назад сэкономил, и теперь растаяла последняя надежда на спасение жизни. Раны на спинах не делись никуда, и единственным способом их промыть, и может вытащить застрявшие под шкурой осколки, был бассейн внизу. Но между ними была злобная и рычащая проблема.

С рычанием швырнув первый подвернувшийся пузырек в окно, она подошла к брату, уже не первую минуту играющего в гляделки с хозяином этого помещения. Тот внимательно рассматривал расплывающееся на полу пятно. А затем, попытавшись понюхать, отскочил в сторону и затряс головой.

– Молодец, сестренка!
– Воскликнув, это, арчи метнулся к шкафу и принялся выгребать все склянки с жидкостями. Но кинуть ни одной не успел.

– Стой, тут должен быть спирт, или что-то еще для обеззараживания. Ищи!
– И, скрутив крышку с первой попавшейся банки, осторожно понюхала ее содержимое. Раздраженно мотнув головой, швырнула ее вниз. Чтобы затем броситься на пол - зверь внизу не желал с этим мириться и швырнул в ответ то, что попалось ему под лапы, а вернее - в пасть.

Этим оказался кусок когда-то рухнувшей с потолка штукатурки. Так что обе стороны теперь неистово отплевывались от пыли, а зверь получил дополнительную порцию минералов в желудок, слишком сильно сжив зубы.

Снова высунувшийся брат показал знакомый каждому жест, покрутив пальцем у виска, в пылу происходящего забыв, с кем он сражается и где находиться. Ответ от зверя погрузил родственников в ступор. Тот сначала ткнул лапой в их сторону, затем постучал себя по голове, и, после, по ближайшей железке. Тишина в зале затягивалась. Зверь смотрел на замерших аниото. Те в шоке пытались осознать - это им показалось или нет. А если не показалось - был ли этот жест механическим повторением или разумным и осознанным?

2. Знакомство.

Ступор аниото затягивался. Сам же четверолапый прекрасно знал и про свою, и про их разумность. Вот только вопрос, могло ли мыслить при жизни мясо в его желудке, его обычно не волновал. После смерти это всего лишь мясо и мозг. Довольно вкусный, кстати.

Так что пока он обнюхивал осторожно то место поблизости, где разбился пузырек. Запах был знаком частично - чем-то подобным пахло то место, где обрабатывали раны. А значит, вещь довольно ценная, а эти... "Кидаются... Вот как их после этого разумными называть?" Жест был повторен - указать на разбитую склянку, на силуэт вверху и постучать себя по голове и по ближайшему куску металла.

Идея была простейшей - добраться до них, или как-то уговорить отдать находку. А затем отправиться и обменять ее на еду. "Пожалуй, даже для троих - может, они с голоду глупят?" Вот только как донести до них эту мысль? Его никто не обучал ни языку, бывшему основным на этом руднике, ни грамоте. А они наверняка не смогли бы уловить части оттенков его рычания, просто не зная, что и как слушать.

Со стороны кошачьих в полный рост стояла та же проблема. В том, что жест был осознанным, сомнения оставались. Может, тварь просто пользуется замеченным эффектом?