Не могу не заметить, что для меня в ожидании женщины, готовящейся к выходу, присутствует некоторая интимность. Даже за те полтора года, что я был с Эммой, мы не разделяли такого рода личные моменты. Я никогда не видел ее только что вышедшей из душа. Никогда не ждал, когда она соберется. Мы всегда где-то встречались, или я забирал ее из дома, ожидая в фойе, пока она спустится вниз.

Наконец, дверь ванной открывается, и я краем глаза ловлю нечто красное. И вот тут мое сердце останавливается, дыхание перехватывает, а член становится твердым, как камень.

— Господи, Дез! — Я встаю и подхожу ближе. — Ты... просто нет слов, как невероятно ты выглядишь.

Она ярко улыбается, пожимая плечом.

— Это обычное платье, оно у меня уже лежит какое-то время. Но я ни разу его не надевала.

Это не вычурное или дорогое платье, но оно так облегает ее тело богини, будто было пошито специально для нее. Без бретелек, чашечки лифа приподнимают потрясающую грудь, превращая ее в аппетитные холмики, подол опускается до пяток с одной стороны и немного не доходит до колена с другой. Это невыносимо сексуально, но и не вульгарно.

Ее волосы... Боже, волосы. Дез уложила их в сияющее совершенство, оставив распущенными, ниспадающими мерцающими волнами на плечах и спине, еще нанесла достаточно макияжа, чтобы лишь подчеркнуть, как она прекрасна, выделяя особенно блеск ее ярких карих глаз и чистую загорелую кожу.

Я хватаю ее за спину и притягиваю ближе к себе.

— Дез... У меня просто нет слов.

Она надела пару простых черных туфель на шпильке, так что разница в высоте практически отсутствует.

— Правда? – произносит она скептически.

Я качаю головой. Она действительно не понимает, что делает со мной.

— Ты так великолепна, что даже грешно. Не знаю, как собираюсь провести этот вечер, не приставая к тебе. — Я притягиваю ее тело вплотную к моему. — Ты такая офигенно сексуальная, даже больно дышать, глядя на тебя. Давай, пойдем уже, экипаж ждет.

Судя по ее неуверенной реакции, не думаю, что Дез когда-нибудь слышала подобные комплименты. В конце концов, она пожимает плечами и снова смотрит на меня.

— Ты тоже выглядишь чертовски сексуально, — говорит она.

Я просто улыбаюсь ей и предлагаю руку. Дез берет ее, мы идем к выходу, и, приготовившись, бежим к экипажу.

* * *

ДЕЗ

Я купила это платье по наитию год назад. За полную стоимость оно мне было не по карману, и даже бы не задумалась приобрести его, но была распродажа, поэтому и решилась. В большинстве случаев я не веду себя, как закомплексованная или тщеславна девушка. Но когда надела это платье, то поняла, что оно смотрелось на мне хорошо. Чертовски хорошо. Так что я купила его, хотя никогда не посещаю места, где такое платье было бы уместно. И что еще более непонятно, зачем я запихнула в сумку его и туфли на каблуках, когда собиралась на лето на Макино. Я собиралась работать сборщиком мусора и время от времени выпивать с другими сотрудниками и местными жителями. Зачем я привезла вечернее платье и шпильки? Но, по неизвестным причинам, я это сделала, и теперь очень этому рада.

Также рада, что волосы достаточно длинные, чтобы прикрыть часть татуировки на спине, которая выглядывает из-под платья, потому что уверена, что такое событие - не то место, где надо демонстрировать тату. Интересно, что, если Адам увидит ее? Что бы он подумал, увидь все это, понравятся ли ему татуировки или он против них?

А потом задаюсь вопросом: почему меня это заботит?

Поездка от общежития до отеля такая быстрая, что не оставляет мне много времени морально подготовиться. Мы останавливаемся под навесом портика, от этого места до знаменитой веранды две шеренги сотрудников в униформе отеля с обеих сторон образуют тоннель из зонтиков.

Сердце резко начинает колотиться. Выше, где, как думаю, находится веранда, видны вспышки камер, безостановочно сверкающие, словно молнии. Дверь экипажа открывается, и на меня обрушивается ветер, принося звуки тысячи голосов, раздающихся хором. Перед лицом появляется рука в белой перчатке. Я беру ее, выхожу на красную дорожку, ведущую вверх по лестнице на веранду, а затем в вестибюль гостиницы. Линия зонтов защищает меня от дождя, и я делаю шаг прочь от кареты, чтобы освободить место для Адама. Он спускается, одергивает смокинг, а потом его взгляд устремляется на меня.

Адам улыбается мне, и я замечаю нервозность в его глазах. Если уж он нервничает, то мне нужно быть просто в ужасе.

Так и есть.

— Готова? — спрашивает он, предлагая мне локоть.

Я хватаюсь за его руки.

— Нет.

Адам смеется.

— Да, я тоже. Ненавижу все это. — Он смотрит мимо меня, вверх по лестнице, где непрерывно выстреливают вспышки, потом обратно на меня. — Слушай. Это может быть... ужасно. Они не ожидают увидеть тебя, так что у них появится миллион вопросов. Не отвечай, ладно? Просто улыбнись, изобрази несколько поз и не позволяй им увидеть твой страх. Знаешь, они, как акулы, могут учуять его.