То, как она поджала губы, выдохнула, пытаясь контролировать сбившееся дыхание, говорила само за себя. Что, женушка, думаешь, я не в курсе, что ты от меня без ума? Да ладно.

— Ты свинья, Р’ранис Шад’Арэн.

— Продолжай дальше по списку, это я уже слышал.

Еще шаг к ней – и Нана попятилась за диван. Я легко перемахнул через него, на ходу растягивая пуговицы на рубашке, продолжая поигрывать ремнем. Судя по тому, как она на него смотрела, ее все это не так, чтобы уж и пугало. Моя девочка. Мать его все, идеальная!

— Я тебя не люблю, - вздернув свой хорошенький нос, сказала она.

— Любишь, Шпилька.

— Продолжай убеждать себя в этом и может быть когда-то сам поверишь.

— Малышка. Это мои словечки, так что ты не оригинальна. Но мне по душе, что ты так хорошо слушаешь и слышишь то, что я говорю. Еще бы глаза протерла, чтобы видеть то, что происходит под самым носом – цены бы тебе не было.

— Я не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Врешь. Спорим, ты мокрая уже сейчас?

— Что?!

Алые щеки были такими соблазнительными, что я наплевал на пуговицы, рывком содрал рубашку, швырнул ее черт знает куда. Шпилька скользнула взглядом по моему телу: ее ресницы задрожали, губы приоткрылись, а кончик языка пробежался по алой коже, делая ее соблазнительно влажной.

— Ты знаешь, что я прав.

— Думаешь, все проблемы можно решить… постелью?

— Думаю, в постели я тебя быстро успокою и отобью желание брыкаться. Очевидно, в таком состоянии и учитывая твое положение, ты совершенно неспособна адекватно воспринимать информацию. Я не против поговорить, Шпилька, но сейчас ты меня все равно не услышишь.

Ох, ее лицо в этот момент… Так и вижу, как она перебирает в голове варианты развития событий, пытаясь найти хоть какие-то плюсы в своем упрямстве против моего многообещающего напора. Пытается – и не может. Потому что знает - нам, блядь, хорошо вместе вне зависимости от того, обижены мы друг на друга или у нас идиллия. Мне понадобилась пара часов после нашего первого секса, чтобы осознать это и принять тот факт, что в моей жизни сейчас существует только одна женщина, которая заводит настолько сильно, что я даже боюсь о ней думать, иначе ходил бы каменным стояком двадцать четыре часа в сутки. Она же упорно продолжает копаться, рыскать, искать причину своего желания и убегает от него, словно это что-то постыдное. И чем раньше я вколочу в ее хорошенькую голову тот факт, что ничего грязного в сексе без взаимного сахарного признания и прочих соплей нет, тем быстрее мы оба начнем наслаждаться друг другом.

Пока она пыталась собраться с мыслями и придумать контраргумент, я все-таки затолкал ее в угол. Хвала богам, проклятая пижама идеально быстро снимается. Рывок вниз: и ткань поддалась, с соблазнительным треском разошлась надвое. Нана охнула, попыталась прикрыться руками, но я был готов к такому повороту событий. Быстро, пока она снова не открыла рот, прижал ее к стене. Шпилька взвизгнула и на меня обрушился град кулаков. Удары барабанили по груди, доставляя ровно столько дискомфорта, сколько требовалось, чтобы я оставался «трезвым»: боюсь, что на взводе я вполне мог бы невольно причинить ей боль. Ту, которая не входит в мои сегодняшние планы.

— Ненавижу тебя, ты, эгоистичная задница!

— Повторяешь, Шпилька.

— Придурок!

— А ты – капризный ребенок, - беззлобно ответил я, легко хватая ее за руку со сжатым кулаком. Быстро, пока она заносила для удара вторую руку, впился в ее запястье, языком поглаживая сплетение вен под тонкой кожей. Удары ее бешено колотящегося сердца завибрировали у меня на языке, пробирая до самого нутра. – Маленькая капризная девочка, которая захотела послушную игрушку по имени «Плюшевый Р’ран». Жаль тебя разочаровывать, Нана, но эта игрушка существует лишь в твоем воображении.

Она всхлипнула: не от огорчения, от сладкого возбуждения, когда я осторожно прикусил ее кожу. Вот и хорошо, то что нужно, чтобы сделать то, о чем я мечтал до неприличия долго – заняться с ней любовью в нашей постели, в нашем доме.

Ее глаза мерцают, горят и заставляют меня думать о том, что переставлять ноги по лестнице стало чуть ли не настоящим испытанием на прочность. Вроде тех, что бывают в фильмах про подготовку морских котиков, когда их заставляют сделать какую-то совершенную хрень, лишь бы вымотать и заставить сломаться. Я бы с удовольствием сломался на лестнице. И еще в коридоре, и потом в спальне. Потому что, кажется, мой мозг хочет заниматься любовью с этой женщиной так долго, как только возможно. Я мысленно хмыкнул, вспоминая свои же слова про игрушку. Правда в том, что это я тот капризный ребенок, который с самого начала хотел Сладкую Куколку до состояния «Дрочи в ванной, мужик, потому что сорвет крышу».

Шпилька повисла на мне, словно панда: обвила ногами и руками, крепко, мертвой хваткой. Еще бы, ведь я все еще держал ремень, а второй рукой схватил ее за волосы на затылке, удерживая голову на безопасном расстоянии от моего плеча. Эта маленькая зараза явно намеревалась закусать меня, словно гребаное яблоко. Ничего не имею против, но не раньше, чем брошу в постель.

— Я не скучала по тебе, - зло, собираясь причинить мне хотя бы моральную боль, прошипела Нана, убивая мое терпение диким взглядом. – Ни капельки не скучала.