Вот теперь я ясно видела, какой в гневе Р’ран Шад’Арэн. И это никакая не гроза, и не шторм, и не лавина. Это чистый Апокалипсис, и если я срочно что-то не придумаю, он погребет меня так глубоко, что мои кости не найдут и через тысячи лет.

— Это я эгоистичный мудак?! – пророкотал он голосом, похожим на камнепад. Потянул вверх, вынуждая встать на цыпочки, заглядывая в мое лицо бешенными, звериными глазами. Мог бы – разорвал на клочки, наверняка. – А как насчет тебя, Нана? Как насчет того, что ты корчишь из себя благородную сраную невинность и распоряжаешься судьбой моего сына?

— Сына? – Пришла моя очередь глупых повторов.

Р’ран проигнорировал мои слова, опустив ладонь мне на живот. Этот жест был жестом собственника, жестом самца, заявляющего права на свое потомство.

И я почувствовала облегчение. Тошнота исчезла, голова перестала кружиться, взгляд прояснился. Мне снова было тепло и комфортно, и – о, боги! – впервые за много дней мысль о еде не вызвала во мне потребность снова «покричать в унитаз».

Наверное, все это так явно читалось на лице, что Р’ран без труда угадал мои мысли. Хмыкнул, явно довольный этой реакцией, и, скомкав пижаму в кулаке, задрал ее чуть ли не до груди. Миг – и его ладонь уже на моей коже. Я дернулась, словно распятая на высоковольтных проводах.

— Это мой ребенок, Нана. Не знаю, чем ты думала, полагая, что я откажусь от него.

— Я думала о том, что ребенку нужна семья.

— И именно поэтому я узнаю, что стану отцом от твоей сестры. – Теплые нотки снова испарились из его голоса. – Хрена с два ты будешь воспитывать его одна. Вышвырни из головы эту чушь, Шпилька, иначе, клянусь, я тебя выпорю долбаным ремнем. И поверь, я никогда не был так чертовски серьезен.

Зачем я кивнула?

— Хорошо, рад, что этот вопрос мы решили.

Он убрал руку с моего живота – и клянусь, я почувствовала, как что-то внутри, под кожей, потянулось вслед за ним. Когда рука моего монстра появилась снова, он держал в ней паспорта – мой и свой.

Так вот куда, по его мнению, я должна собираться.

В ЗАГС.

— Сегодня мы просто распишемся, Шпилька, потому что я слишком зол, чтобы корчить из себя счастливого мужа. Но потом, если будешь прилежной сладкой девочкой, организуем свадьбу с платьями, гостями, деликатесами и прочей сахарной херней.

Да, Р’ран любил употреблять крепкие словечки, но сегодня его просто разрывало, и каждый раз, когда он выдавал что-то эдакое, я невольно прикрывала глаза. Кончилось тем, что он схватил меня за подбородок, задирая лицо так сильно, что у меня заныл шейные позвонки.

— Посмотри на меня, Нана, - приказал он.

Я послушалась – и утонула в его злости, растворилась, как сахар в горьком крепком кофе, и почила на самом дне. Ох, боги, вероятно, я совсем больная, потому что такого Р’рана я, кажется, люблю ровно так же сильно, как и другого, издающего фантастические мурлыкающе звуки после секса.

— Ты станешь моей женой. Сегодня. Лучше пойди своими ногами, и не провоцируй меня.

Хочу-хочу его спровоцировать. Хочу этого Р’рана: пусть чертовски злого, сорвавшегося с цепи, бешеного и, вероятно, лишенного сочувствия, но – живого. Не ту пустую оболочку, лишенную чувств, которую я видела в аэропорту.

— Не пойду, - делая осторожную попытку отступить, отказалась я.

Черный, как остывший ад, взгляд метнулся ко мне, выколачивая воздух из легких.

— Честно говоря, я сомневался, что тебе хватит ума вести себя взвешенно, - рыкнул он и прежде, чем я успела испугаться, взвалил на плечо.

Я пискнула, закрыла рот ладонями, почти уверенная, что меня стошнит прямо на его накрахмаленную рубашку и сшитый на заказ костюм. Но эти двое, отец и сын – почему бы нет, пусть будет сын? – явно каким-то непостижимым образом сговорились у меня за спиной. Я чувствовала себя почти… идеально.

И Р’ран, конечно, не мог простить мне это. Потому что в следующую секунду сдернул с меня штаны вместе с трусиками и очень крепко влепил по заднице. Это было больно! Так больно, что я впервые употребила матерное слово.

— Ты будешь меня слушаться, Шпилька, или не будешь – и твоя задница станет красной.

— Да пошел ты!..

Надо признать, следующий шлепок выбил из меня все желание пререкаться. Я пискнула, цепляясь в пиджак своего злющего монстра, пытаясь поднять голову, но в конечном итоге оставила эту затею, наслаждаясь видом его упругой задницы и узких бедер под тонкой тканью брюк.

А вот третьего шлепка я не ждала, поэтому от всей души закричала, посыпая голову Р’рана проклятиями.

— За что?! – выдавила, глотая обиду, пытаясь отдышаться от растекающейся по коже горячей «науки» от моего монстра.