– Вот видишь, милочка, это работает в обе стороны. Капрал не смог убить его, потому что не мог убить тебя. А теперь ты не сможешь убить меня, потому что не можешь убить его. Даже если ты выстрелишь – я успею вскрыть ему сонную артерию, – при этих словах у Дирка нервно дернулся кадык на напряженно вытянутой шее.– Ну, может хватит? – тон Штоллера сделался по-отечески мягким. – Просто не упрямьтесь и пойдемте со мной.

Он сделал шаг назад, в ту сторону, откуда появился, увлекая за собой Дирка, а Барт непроизвольно шагнула следом, продолжая целиться.

– Дирк! Что мне делать? Ты типа умный, так придумай что-нибудь!

У того вырвался нервный смешок.

– В моем положении не особенно хорошо думается. Но, знаешь, Барт…

– Чего?

– Лучше пристрели меня.

Он сказал это каким-то особенным тоном, который словно принадлежал совсем другому человеку.

– Чего? Двинулся?

– Нет, правда, – губы Дирка сжались в тонкую полоску, на подвижном лице страх и отчаяние чередовались с решимостью. – Лучше так, чем попасть в руки…

Штоллер поцокал языком.

– Зря ты так, мальчик. Мы ведь, помнится, почти подружились.

– Довольно!

Голос, прозвучавший за спиной Барт, заставил всех участников действа невольно вздрогнуть. Говорил, несомненно, их старый знакомец клоун, только вот голос у него был совершенно другой. Не мягкий, принадлежащий существу непонятного пола, а мужской – глуховатый, усталый, голос человека явно не молодого. Клоун медленно стянул с головы парик, одним неуловимым движением ладони убрал грим с лица, словно маску снял, избавился от своего пестрого наряда. Не прошло и минуты, как перед взорами присутствующих предстал невысокий худой изможденный мужчина с залысинами надо лбом, одетый в мешковатую полосатую робу с нашитой желтой звездой на груди.

– Узнаешь меня, Отто?

Рука Штоллера со скальпелем дрогнула, взгляд растерянно заметался.

– Этого… этого не может быть. Ты ведь давно мертв! Ты совершенно точно мертв!

– Отпусти мальчика, Отто, и давай поговорим. Кому как не тебе знать, что некоторых мертвецов невозможно похоронить навсегда.

Штоллер вдруг издал странный придушенный возглас, полоснул скальпелем по правому боку Дирка и толкнул его к Барт так, что он врезался в нее и сбил с ног. А сам Штоллер молниеносно метнулся вглубь лаборатории и нырнул в неприметный узкий проем в стене; пули, выпущенные Барт, звонко лязгнули о поверхность закрывшейся за ним бронированной металлической двери.

***

– Потерпи, еще чуть-чуть осталось,– сделав последний стежок, Фара наложила поверх швов квадратик стерильной марли. – Это всего лишь порез, ничего важного не задето.

Дирк покорно кивнул; он сидел на узкой кушетке в центре комнаты, где хранились запасы лекарств и медицинского оборудования. Сидел, чуть скособочившись – бледный, апатичный и пугающе молчаливый.

– Я знаю. Он не собирался меня убивать, просто хотел отвлечь внимание.

Риггинс выругался сквозь зубы, поднялся, отошел в угол – в другом, негромко переговариваясь, обосновались Барт и Кен. Перед глазами все стояла та клетка. Восемь. Их было восемь. Что их убило – ядовитый газ, неведомый вирус? Зачем было их убивать? Это теперь на его совести. Он сосредоточился на Уилсон и совершенно упустил из виду Штоллера. Полковник покосился в сторону Тодда, напоминавшего марионетку с обрезанными нитями. Вспомнилось вдруг, как совсем недавно Тодд метнулся в сторону и скорчился у стены, выблевывая недавно съеденный сэндвич, а потом вытер рот рукавом и вернулся туда, к клетке. И как они с Фарой пристально вглядывались в мертвые обезображенные лица, чтобы убедиться, что Дирка среди них нет. Господи, зачем он потащил с собой этих ребят? Хорошо хоть Аманда ушла с Буйной троицей, сейчас они где-то на территории базы. Сложно предварительно оценить ущерб, который эти пятеро нанесут казенному имуществу, да и черт с ним, с ущербом.

– Я закончила,– сняв перчатки из латекса, Фара выкинула их в урну и помогла Дирку натянуть чистую футболку. – Не бог весть что, но до больницы дотянешь. Так что можно выдвигаться. Я бы предпочла поскорее свалить отсюда, это место сильно смахивает на концлагерь.

– У меня тут осталось незаконченное дело, – поймав взгляд Барт, Дирк уточнил. – У нас тут есть незаконченное дело. Надо вернуться в ту лабораторию.

– Нахрена? – взвился Тодд. – Тебе мало досталось? Может, все-таки в больницу поедем?

– Ты не понимаешь. Но я все объясню.

Дирк попытался сползти с кушетки и тут же начал оседать на пол, так что Тодд едва успел его подхватить. Закинул его руку себе на плечо, обнял за здоровый бок, ощутив под ладонью живое тепло и неровные удары сердца, и только теперь на него накатило невероятное облегчение. В самом деле, человек начинает ценить что-то или кого-то лишь после устрашающей перспективы его потерять.

– Ну, раз тебе так приспичило…

Спустя четверть часа они все стояли перед капсулой, рядом с которой маячила фигура клоуна.

– Твою ж мать… – невольно вырвалось у Тодда.

– Обалдеть! – согласилась с ним Фара.

– Угу, жесть просто, – кивнул Кен.

Риггинс лишь головой покачал.

– Так вот что они от меня прятали. Теперь понятно.

Дирк высвободился из рук Тодда, неуверенно шагнул вперед, вопросительно глянул на клоуна.

– Времени у нас мало, да?

Тот покачал головой.

– А много и не требуется. Капсула – это мой корабль. Люди нынешней эпохи не располагают средствами, способными повредить его, так что он остался цел. Но для перемещения ему нужна энергия. Импульс, полученный за счет двух источников с противоположным зарядом.