— Мы поможем, — решительно заявляет он. — Что от нас требуется?

***

Стоя за кулисами, Морс машинально поправляет ремень от гитары на своем плече, облизывает пересохшие губы. Он ни разу так не волновался перед выходом на сцену. Первое время он вообще не понимал, почему нужно волноваться — ведь угрозы для жизни нет, потом публичные выступления стали привычными, как дыхание, и перед каждым внутри зарождалось легкое прохладное щекочущее ощущение, скорее, приятное, чем неприятное. Сейчас легкости нет и в помине — внутренности словно свинцом налиты.

«Выступи так, чтобы никому не захотелось покинуть зал». Теперь он не просто будет развлекать публику, теперь от него зависят жизни людей. От того, насколько его музыка сможет зацепить, захватить внимание, удержать на месте. Он может. Он справится. Они все справятся.

Только вот Данди… Ему будет неоткуда ждать помощи. Он останется один на один с начиненным бомбой киборгом в помещении с запертыми дверями. Вопрос о том, как он выберется, даже не обсуждался, не до того было — Bond самоуверенно ухмыльнулся и заверил всех, что уж он-то выкрутится и выживет в любом случае. Люди ему поверили, а Морс нет. Но, в конце концов, жизнь киборга за успех этой операции — невысокая цена. Ведь невысокая же?

Просто… Это Морс должен быть на месте Данди, это ведь он положил начало проекту «Демиург», ему и ставить точку. Но его жизнь ценнее, у него яркий талант, так все говорят, если его не станет, то тысячи его поклонников сильно расстроятся, а кто вспомнит про какого-то Bond’а, которого специально создавали незаметным, обычным, банальным?

Морсу что-то категорически не нравится в этих рассуждениях, не нравится настолько сильно, что тяжесть внутри увеличивается, а во рту появляется гадкий привкус, как будто он съел что-то протухшее.

Он прикрывает глаза, вызывая дежурящего у входа в здание Дикона по кибер-связи. Шум зала, голос президента, который читает приветственную речь, периодические звуки фанфар — все это на время заглушается, превращаясь в фоновый шум. Он передает Дикону всю текущую информацию и указания с учетом различных вариантов развития событий, поставив в приоритет помощь Данди. Получает в ответ короткое: «Все понял, сделаю что смогу». Невольно улыбается, вспоминая как долго он отучал своего DEX’а от типовых фраз вроде «приказ принят к исполнению».

— Эй….! — Он оборачивается, ощутив прикосновение к своему плечу, видит позади обеспокоенную физиономию Богдана. — Ты спишь на ходу что ли? Что сегодня вообще с тобой творится?!

Судя по выражениям лиц, Мадлен и Хьюго разделяют чувства ударника. Морс чуть приподнимает уголки губ.

— Все нормально, дружище. Не парься.

Спустя некоторое время он привычным жестом настраивает микрофон, глядя на колышущееся человеческое море у своих ног — зрелище привычное, разница лишь в том, что публика сейчас куда более респектабельная и взрослая, чем на обычных их концертах, где толпящаяся у самой сцены молодежь успевает еще до начала шоу изрядно подогреть себя спиртным и градусом ожидания. Этот зал будет не так легко завести, или даже хотя бы зацепить, увлечь. Что ж, достойный вызов, Дио бы оценил.

Низкий вибрирующий звук, что порождает внутри смутное тревожное ощущение, проносится над зрителями, и в этот момент свет гаснет почти полностью, а на сети голопроекторов с эффектом окружения и полного погружения появляются искусно смикшированные кадры военной хроники, хорошо знакомые большинству присутствующих — военный транспортник, выстроившаяся вдоль него шеренга новобранцев и что-то втолковывающий им сержант.

Первые слова песни звучат низко и приглушенно, сливаясь вибрацией с гитарой.

Измени все, чем ты являешься

И все, чем ты был

Твой номер назвали…

На экранах военный транспортник взмывает в небо, описав красивую дугу и поймав сенсорными панелями пробившийся сквозь облака луч; небо темнеет, грозовые тучи зигзагами прорезают молнии, слившись в следующем кадре со вспышками плазменных разрядов — это запись самой первой попытки высадить десант на Шебу, заставившая многих зрителей невольно задержать дыхание.

Напряженно вибрирующий звук сменяется другими звуками, взорвавшимися каскадом, расползается по залу, становясь объемным, как голограмма.

…Сражения и битвы уже начались

Месть неизбежна

Впереди у тебя трудные времена

Лучшим, ты должен быт лучшим!

Ты должен изменить мир

И использовать этот шанс чтобы быть услышанным

Твое время настало…

Морс делает шаг к синтезатору, сменив Мадлен, бросает пальца на клавиши. Звук синтезатора сейчас похож на обычный рояль, но акустика позволяет усилить его объемность, и теперь кажется, что он заполняет собой каждый кубометр окружающего пространства; на голоэкранах космодесантники идут в атаку, военные истребители выполняют фигуры высшего пилотажа, а из глубин космоса величественно выплывает звено крейсеров.