Я стояла безвольно, всё ещё с пистолетом в руках и чувствовала, как (по выражению Марго) холодная костлявая рука давит мне горло.

– Ну, ничего, - хвалилась Зинка.
– Главное, всё произошло.
– И ещё шутила: - По щучьему веленью, значит.

Успокоила меня, то есть.

Третьим и последним вариантом был ты. Вероятнее всего, Олег проделывал ту же штуку, что и со мной (с потерей сексуального интереса), с каждой женщиной, имевшей несчастье вступить с ним в интимные отношения. Он тщательно скрывал, что вообще, в принципе к слабому полу ничего, кроме отвращения не испытывал... Короче, его привлекали мужчины, но никто в эту тайну не посвящался. Олег считал однополую любовь низким, пагубным, омерзительным пристрастием, сам себя за "проклятую прихоть" ненавидел и презирал ещё похлеще, чем женщин. Мучился из-за этого ужасно, остервенело боролся со своими желаниями всю жизнь, но ничего не мог с собой поделать. Пытаясь вышибить клин клином, вступал в связи с женщинами, от которых через короткое время его начинало тошнить. Великий "личный" секрет я вытянула из него чуть ли не клещами, во время одного из объяснений: Олег буквально швырнул мне всё это в лицо. Я долго не хотела верить, сам понимаешь, думала, что он просто пытался от меня таким образом отвязаться. Потом, уже здесь, приняла, как жизненный факт... Но старалась не трепаться во всеуслышанье: ведь он не желал, чтоб знали... Тем более, после смерти... Видимо, та же история произошла с Зинкой. А возможно, будучи дамой дотошной, она со своей привычкой всё про всех узнавать, каким-то другим, неведомым мне способом докопалась до правды. И узнала, что Олег действительно пылал страстью (Гoсподи, какой ужас!) к тебе. Тут ты всё правильно понял. Проницательный ты, Пашель, однако. Ну, и Зинаида раскусила, конечно. Имеется в виду, относительно тебя. Вот и "запустила", - опять же её словами, - "на всю катушку: ревность, родительские обиды и прочее".

Короче, счастливая вдова подошла ко мне уже на расстояние вытянутой руки и шипела, трещала, и по мозгам, и по нервам...

Я по-прежнему молчала, и в мыслях у меня не было убивать её, даже думая об электрическом стуле: я всё же надеялась, что расскажу правду и меня оправдают. Не убивала же я, в самом деле, Олега.

Но, в конце концов, эта тварь (о мёртвых нельзя плохо, но разве можно о ней по-другому?) произнесла следующее: - А Кирилл теперь мой!

Паша, ты даже не представляешь, какой триумф прозвучал в её шипении, а мне изобразить вряд ли удастся. В заключение она прибавила: - Вместе со страховкой. И теперь что хочу, то с ним и сделаю!

В этот момент у меня в голове промелькнула наша первая встреча с Зинаидой. Та стояла в позе гончей, играя нашейным крестом. А когда заметила, что я скосилась на этот крест, гордо похвасталась: - А я крещёная!
– Причём, с таким видом, будто весь мир обязан об этом знать. Улыбнувшись, она добавила: - Просто, когда мы приехали, церковь давала больше, чем синагога.

Я помню, с вконец одуревшим видом, спросила: - Чего давала-то?

– Как это - чего?
– Возмутилась Зинка.
– Бесплатное питание... Шмотки... Ковёр даже предложили... Ну за это, естественно, потребовали креститься... А мне-то чего? Я и крестилась.
– Она снова поиграла крестиком.
– Ещё и цепку золотую на халяву отхватила.

Потом я вспомнила, что Олег до знакомства с ней, был совсем другим. Никогда не позволял себе грязных слов. Бесспорно, он не был ангелом по отношению к Кириллу, но то, что изображаешь ты, - это мерзко, отвратительно, именно "по Зинке". О Кирилле и говорить нечего: он был испорченным задолго до неё, но её "воспитание" изменило и мальчишку в худшую сторону. У Зинаиды, по-моему, просто дар был, вроде Цирцеи - превращать людей в г... И вот, я подумала, каким будет результат, если оставить паренька с ней. Что она может с ним сделать. Размазанную по стенке проститутку она могла из него сделать. Наркомана она могла из него сделать. Алкоголика. Просто дрянь какую-нибудь.

Ещё я подумала, что если по закону Кирилл достанется Зинке, то потом ничего не выйдет: ты же знаешь, на что обречены шутки с бюрократией. И что такое - адвокаты, хуже которых в этом обществе могут быть только врачи и страховые компании. То есть вырвать Кирилла из лап этой гадины не удалось бы до скончания века. Даже если потом он бы вырос и отделился от неё, ничего путного из него не вышло бы. Ну, ты-то прекрасно это знаешь.

Всё это в мгновенье пронеслось в моей голове. И тогда я спокойно, хладнокровно и в полном сознании подняла руку с пистолетом и выстрелила в упор.

Зинка очень удивилась: никак она от меня этого не ожидала.

Падая, она ухватилась за мой шарфик и стянула его. Я уронила пистолет и рванула из палатки, не заметив, что и шапка с меня свалилась.

Я побежала в кусты, где меня стошнило. По твоим стопам.

По-видимому, Кирилл всё видел или слышал. Желая одновременно защитить меня и утопить Марго, он нашарил и поднял пистолет, шапку (чтобы сунуть её в сумку к Маргарите), а после этого выбежал из палатки. Здесь-то покойница-мать его и увидела и решила, что дело нечисто. Но там тьма-тьмущая, она - без фонаря. Поэтому и вернулась в палатку на рассвете. Убедившись, что налицо два трупа, рассудила, что, бросив сына, обрекла его тем самым на участь убийцы. Подняла тревогу. Ну, мы всё это знаем из её письма. А дальше тем более тебе всё известно.

Паша, я далека от мысли, что следствие закончено. Что ж, арестуют - заслуженно. Жаль только, что Кирилл тогда останется совсем один. А если оставят на свободе, - сделаю всё для того, чтобы он всё-таки вырос человеком. При всей своей испорченности, он очень добрый и самоотверженный; ненависти его не боюсь: плевать мне на его ненависть. Врал нам да сам и поверил. Ничего, с ним всё будет в порядке. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Всё. Пока.

Клара. 16 июля, воскресенье, 14-25

Ну вот. Пока ты перевариваешь моё предыдущее послание, я вышла смотреть, не появится ли Кирилл, а он сидит на крылечке и курит. Точь-в-точь покойная мамаша.

Я села рядом и положила голову ему на плечо.

И тогда он заплакал. Так трогательно, по-детски...

Мы дома. Мальчик умывается, потом буду кормить и разговаривать. А ещё потом - Порфирий Петрович. Что скажет - неизвестно.

Всё, Павлик.

Что дальше - не знаю.

Павел. 16 июля, воскресенье, 16-11