После того, как Джирайя обнаружил послание – все как с ума посходили. Команды придерживались разных точек зрения, относительно подлинности информации, ее источника и дальнейших действий. Наруто яро выступал за то, чтобы войти в переговоры с Ивой и, в случае чего, дать бой. Шикамару предлагал выждать. Неджи попытался пробить территорию деревни с помощью бьякугана, но печати наглухо закрывали все происходящее. Он упорно просматривал каждый сантиметр на предмет слабых мест, какой-то бреши в защите, и после последней попытки ослеп на несколько часов. Только после помощи ниндзя медиков зрение удалось восстановить. В конечном итоге наблюдая за разногласиями и сумбуром, воцарившимся в лагере, Джирайя принял решение вернуться в Коноху. Сначала Тен-Тен испытала облегчение. Это означало, что им не предстоит проверить на подлинность слова подрывника. Но в то же время она чувствовала, знала наверняка, что это послание – чистая правда. И вместо того, чтобы настаивать на этом Тен-Тен сидела, сложа руки. Практически все было готово, к отступлению. Некоторые шиноби снимали защитные печати с лагеря и маскировали следы. И она не представляла, что может сделать, чтобы остановить этот процесс. Тен-Тен снова чувствовала себя незначительным винтиком, сидящим глубоко внутри налаженного механизма. «Я, по крайней мере, могу попрощаться», – рассудила она. К тому же у нее всегда был красивый почерк. На широком листе пергамента Тен-Тен старательно вывела: «Прости. Ничего не вышло. Лист не примет участия в этой битве, по крайней мере сейчас. Мне жаль прощаться. Но, я надеюсь, что…». Тут ей пришла в голову крайне сентиментальная фраза. Поморщившись, куноичи все же дописала свое послание. Она аккуратно запечатала его и, оглядевшись по сторонам, отправилась к последнему месту их встречи. Тен-Тен не могла быть уверена, что Дейдара вернется туда и найдет записку, но она рассчитывала на это. А если не вернется, то пропади он пропадом. В таком случае он вообще не достоин ее получать. Тен-Тен шла расслаблено и не торопясь. Лес в этих краях был очень красив. Еловые верхушки тянулись высоко вверх, но солнце все равно пробивалось сквозь ветви, и белесыми полосами подсвечивало траву. В воздухе пахло хвоей. Круглые камни самых разных размеров то там, то тут выглядывали из-под влажного грунта. Тен-Тен собиралась оставить послание под тем самым камнем, на котором Дейдара застал ее врасплох. Тот уже белел вдалеке и выглядел как-то более внушительно, нежели ей запомнилось. Тен-Тен сбавила шаг. Что-то там было не в порядке. Она замерла без движения, чтобы прислушаться, но в чаще царила тишина. Чем ближе Тен-Тен подкрадывалась к месту, тем более ясно она могла рассмотреть, что именно там было не так. Чья-то фигура застыла, сидя на камне, спиной к куноичи. Она с точностью могла сказать, что это не Дейдара. Тен-Тен достала кунай и подобралась еще чуть ближе. Фигура оставалась неподвижной.

– Эй, – окрикнула Тен-Тен и, не дождавшись никакого ответа, быстрым шагом преодолела оставшееся расстояние. Она обошла камень, да так и застыла. Глядя на зрелище, которое ей открылось, куноичи испытала смесь отвращения и ужаса. На камне, в крайне фривольной позе, восседала глиняная женская фигура, обнаженная до пояса. Ее гигантские округлые формы выпирали вперед во всей своей неестественной красе. Ниже она была прикрыта весьма ненадежно закрепленным на бедрах полотном. А ее лицо…

– Это просто ужасно! Это возмутительно! – обрела, наконец, куноичи дар речи. Несомненно, она смотрела на оголенную и не во всех местах «точную» копию самой себя. Глиняные волосы были закручены в характерную прическу, кончик языка совершенно бессовестно облизывал уголок губ. Тен-Тен крепко сжала, практически смяла в руке послание. Она совершенно точно передумала его отправлять. И прямо сейчас, немедленно, Тен-Тен вознамерилась уйти отсюда с гордо поднятой головой. Только ей очень было любопытно, какая эта мерзостная статуя на ощупь. Воровато оглядевшись по сторонам, куноичи подошла к «подарку» и нерешительно дотронулась до глиняного плеча. Оно было приятно прохладным и гладким. Тен-Тен улыбнулась – никогда и никто не дарил ей подарков, тем более таких красивых. Жаль она не могла хотя бы сфотографировать это на память. Хотя, если бы кто-то нашел подобный снимок…

– Ааааа!!!!!

Тен-Тен завизжала так, что, казалось, эхо разлетится до самой деревни Листа, когда белые тонкие ручки молниеносно перехватили ее запястья мертвой хваткой.

– Убери это! Немедленно убери это от меня! – визжала она, насмерть перепуганная очередным фокусом подрывника, но фигура не поддавалась, на уговоры своей добычи. И выражение ее лица с заискивающе сладострастного стало оскаленно хищным. В это мгновение ужаса Тен-Тен возненавидела Дейдару больше всего на свете. Она мечтала врезать ему, да так крепко, чтобы он и думать забыл о ней! В одной из пойманных рук Тен-Тен все еще сжимала свое послание, и она представляла, как, когда ее вытащат отсюда, она разорвет его на мелкие кусочки. Творец появился, не спеша, и Тен-Тен сразу поняла, что это не было такой уж невинной шуткой, как в прошлый раз. Дейдара улыбался, но совсем другой, незнакомой улыбкой. Он выглядел жестоким и злым, в этот момент страх Тен-Тен из интуитивно неконтролируемого превратился во вполне осознанный. Дейдара разглядывал ее. Тен-Тен яростно сощурилась и стиснула зубы.

– Снова привет, – бросил подрывник с нарочитой небрежностью.

– Как только я выберусь, я тебя убью, ты слышишь? – прошипела Тен-Тен, ни капли не шутя. Она и представить не могла, что он может быть таким. Всякий раз, когда они встречались до этого, Дейдара был смешливым и беззаботным. Да, он любил подшутить, но его шутки никогда не отдавали жестокостью. До сегодняшнего дня. Он молча наблюдал за ее потугами выбраться и ничего, совершенно ничего не предпринимал. Все это могло плохо кончиться. Тен-Тен сосредоточилась на потоке чакры, чтобы в случае опасности активировать какой-нибудь свиток без помощи рук. Хотя куда еще опасней?

– Что это значит? – потребовала она законных объяснений, в которых, она знала, в принципе не нуждались действия опасных преступников. Но она отказывалась в это верить. Дейдара наигранно плавной походкой обошел ее вокруг и остановился чуть в стороне.

– Я, знаешь ли, был немного разочарован тем, что ты отказалась идти со мной. Считай это крошечной местью, ведь обычно все мои глиняные творения еще и взрываются.

Не согласилась? Он это серьезно? Тен-Тен не знала даже, что на это сказать. Она бросила ему в ответ первые слова, что пришли ей в голову.

– Тогда взрывай поскорее, потому что на мой крик наверняка сейчас сбегутся мои друзья!

Подрывник неискренне рассмеялся.

– Друзья! – провозгласил он, – вот как. Где же они? Я никого не вижу.

«И правда, где они?» – испуганно подумала Тен-Тен. А он тут же прочел ее мысли.

– Я здесь немного поработал над акустикой.

Тен-Тен сжала неподвижные кулаки. Пронеслась мысль о том, что это какой-то глупый розыгрыш, что он просто не понимает, как сильно ее напугал. Но Дейдара понимал. Он шел сюда, и чем ближе он оказывался к лагерю, тем больше острой иррациональной обиды скапливалось у него в груди плотным комком. Сначала он собирался просто подшутить над ней, напугать, чтобы она поняла. Но оказалось, что его задетое эго весило гораздо больше, нежели мимолетный девичий крик. Лагерь снимался с места! Она и не думала его разыскать. Если бы не Сасори, они бы попросту больше не встретились. Как глупо – настолько ничего не значить, когда думаешь, что значишь.

– Отпусти меня, – попросила она вдруг так жалобно, что он чуть было не повелся.

– Куда? – поинтересовался он, метнув в нее многозначительный взгляд.

– Просто отпусти, – тихо сказала Тен-Тен и на ее щеке едва заметно сверкнула влажная дорожка. Ей было обидно, она хотела только чтобы это все поскорее закончилось. Но почувствовав, что вот-вот расплачется, вскинула подбородок и поджала губы. Дейдара подошел к ней ближе и небрежно облокотился о свое глиняное творение. Он был выше Тен-Тен и потому смотрел на нее несколько сверху вниз. И он был красив в своей новообретенной серьезности. Его лицо, обычно скрашенное улыбкой, казалось сейчас таким правильным и неподвижным, даже глаза застыли ледяной голубизной. Тен-Тен отвернулась.

– Страшно, – произнес он. Это не было вопросом, но она отрицательно покачала головой. Дейдара, раздраженный тем, что она отвернулась, поймал рукой ее подбородок и снова заставил посмотреть на себя.

– Нет, – резко сказал он, – ты будешь смотреть. Почему ты не хочешь смотреть на меня? Мы ведь больше никогда не увидимся.

Губы Тен-Тен задрожали и слезы покатились по ее щекам. Дейдара криво усмехнулся.

– Вот так лучше, – похвалил он ее, медленно, но неуклонно склоняясь к ее губам. Тен-Тен, словно загипнотизированная, смотрела ему в глаза, не в силах пошевелиться.