Фу, все таки страшновато. Аи-20 хороший двигатель, но ну его нах. Американские «Орионы» иногда в районе поиска ходят на двух внутренних, зафлюгировав крайние и не боятся. У нас этот способ экономии топлива не прижился. Если еще один встанет-провалимся и запустить не успеем. Ну у них и научная часть другая в описании теории винта. Достаточно глянуть на их «лопухи» лопастей и сравнить с нашими. И алкоголь пьют пинтами, а не как мы литрами… короче, слабаки.

Чуть позднее это упражнение из КБП убрали, точнее рекомендовали ограничиться отработкой посадки с «отказом» одного крайнего двигателя. (КБП — курс боевой подготовки).

Прорулили, встали напротив домика РП, смена с правого кресла без выключения двигателей и у нас еще один круг. Залез правак, показал командиру большой палец-понятно, наблюдал за посадкой.

Вот и все на сегодня. Идем в столовую, скоро обед. Построение у соседей Бе-12… Дядя Вася что-то вещает. Это командир полка, типа демократ: «Вне службы я для вас дядя Вася…». Где то я уже это слышал и имена схожи… «Ты приходи ко мне в полночь-заполночь. Я чай пью — садись чай пить, я обедаю — пожалуйста, кушай. Вот я какой командир.»

Осталось добавить — войска дяди Васи. Но он не вредный, иногда заносит как всякого имеющего власть… В будущем командир полка в Елизово. Не смог переучится на Ту-16, хотя старался. Дальше катания по РД дело не сдвинулось. Особенности самолета, не каждый сможет себя перебороть. У Бешки хвостовое колесо, садится как бы носом вверх. У Тушки носовая стойка. Садится носом вниз. Это если упрощенно пояснить. С винта на винт проще, чем с винта на трубу.

Зашли в класс эскадрильи… Забросили свой хабар, сели приводить в порядок летные книжки. Завтра начальник штаба «Гнусный карлик» будет печати ставить. Сегодняшнего хронометража еще нет, поэтому продолжительность полета не пишу. Подбил «бабки», в этом году почти 150 часов налета. Ну для «дальников» типа нас это средне. В 90-е после распада и сокращения многие военные летчики начнут устраиваться в гражданскую авиацию. Трудности естественно будут. Граждан смущал маленький налет, в сравнении с их пилотами. Только качество полета разное. Взлетел, занял эшелон, автопилот и стюра кофе несет. А у нас вверх-вниз — туда-сюда. На предельно малых, на руках, боевые применения и прочее. Летчики выматываются конкретно, но гражданам это не докажешь. А когда пошли «Бобики» и «Арбузы» (Боинги и Эйрбасы) пилотам вообще ограничили пилотаж на руках — только через комп. Если в процессе полета отключил автопилот и начал сам пилотировать — штрафные санкции. А это практика и опыт. Вдруг что отказало… и самолет загремел. У пилотов опыта «ручного» то нет. Недавняя в моем времени катастрофа Ан-148. Замерз ПВД и нет показаний указателя скорости. И все. Операторы совковой лопаты в шоке. Вот и катастрофа. А как пилотировать по дублирующим — не учили. А ведь это в военных летных училищах вбивают с первого курса.

Прибежал посыльный из штаба, снова я кому-то нужен. Предупредил командира, пошел в штаб. Сразу три дела. Первое — поговорить с дознавателем по ранению прапора. Второе-зайти к разведчику. Третье — к штурманам.

Начал с дознавателя. В части есть свой представитель военной прокуратуры. Точнее в гарнизоне, а он из нескольких частей состоит. Однако, в частях закрепляют приказом внештатного военного дознавателя. Ну если что случилось, не только криминал, ходить и собирать бумаги, беседовать и прочее. Начистил муж жене фейс, та взяла и пожаловась — будь добр иди опрашивай соседей.

В кабинете ЗНШ сидит древний капитан. Здороваемся. Рассказываю, что и как произошло. Кэп невозмутим, уныл и печален, напоминает Древня из фильма про хоббитов.

Подписываю свой рассказ. Вроде все Ему совершенно неинтересно ни детали, ни переживания — сказали записать, записал. А я хотел ему все в красках, с эмоциями, как мы спасли прапора. Не-ин-те-рес-но.

Потом спускаюсь на первый этаж и иду к начальнику разведки. Здороваемся. Рассказываю кратко, о своей поездке в институт, о действиях во время осмотра района и слежения за лодкой. Потом все это рисую на листке бумаги с пояснениями. Попутно вбрасываю информацию о поиске с магнитометром. Ему это тоже не очень интересно. А что ему интересно?

Похоже разведчик уже понял, что в моей идее поиска что-то есть. Излагаю ему свои соображения о перспективах работы на Камчатке и о будущей активности американского ВМФ. Ясно, что задумал: как меня использовать и бонус поиметь.

Так и не поняв, что он от меня хотел, снова поднимаюсь на второй этаж штаба и стучусь к штурманам.

Доложил… Снова здороваюсь. Еще раз пересказываю трем «глобалам» штурману авиации ТОФ, старшему и просто штурману полка как я дошел до такой жизни.

— А может его придавить пока маленький? Говорит старший штурман. — Пока всех нас с должностей не подвинул. А то если по этому обнаружению Даля из Владика примчался, то так с нами и будет.

Смеется. Ну да, дядя шутит. Знаю, что после катастрофы в Ленинграде, сам Далино место займет и в его кабинете сидеть будет. Хотя это я зря, штурман он сильный и человек нормальный. Не злопамятный и отходчивый. Чувствует смену поколений. Скоро почти все руководящие штурманские посты в авиации займут выпускники Ворошиловоградского училища штурманов. А мамонты, пришедшие из ГА, понемногу сдадут позиции.

Он понимает, что если пошли молодые-ранние, то ему тоже нужно как-то себя проявить, чтоб заметили. Связей, насколько знаю, у него нет. Как говорят, «волосатая рука с телефоном в Москве».

Я стою, они сидят. Хоть бы вежливость проявили, но увы. Здесь об этом редко кто задумывается. Не принято такого с подчиненными. Слишком разница у нас большая и в звании и в должности и в налете.

— Разрешите идти? Не чего мне здесь торчать. Но я снова обломался.

— Штурмана резко, как по команде, куда-то вдруг засобирались, вспомнили о возникших делах. В кабинете остался Даля и сразу попытался взять меня на испуг.

— Записку ты мне в карман положил?

— Ну, допустим, не положил, а подбросил с благой целью. (Я решил наглеть до конца).