— Мы поднимаемся, — прокомментировал Володя. — Впереди перевал. В горах всегда холоднее. Как насчет шашлыка в Джубге?

— А ты не боишься наедаться мясом? — удивилась я.

Он помотал головой:

— Сейчас начнутся разгрузочные дни. Во-первых, во время работы я почти не ем, а во-вторых, как побегаешь день с камерой — два кило зараз сбросишь.

Приближалась полночь, но в придорожном кафе нас как будто ждали. Официант, он же повар, был юн и трогательно пьян.

— Дальше поедете или вам комнату найти? — спросил он, когда мы рассчитались.

— Ты как, устала? — поинтересовался Володя.

— А нам далеко еще?

— До конца сегодня не доедем. Тем более что пограничники ночью не работают. Но лучше продвинуться как можно дальше.

— Давай продвигаться, — ответила я, как настоящая феминистка, не привыкшая уступать мужчинам.

— Тогда счастливого пути, — официант зевнул. — Если шашлык понравился, заезжайте на обратном пути.

— А что, обратно мы этой же дорогой поедем? — спросила я, когда мы уселись в джип.

— Другой нет. С одной стороны горы, с другой море.

Вот это да! На море я и не рассчитывала!

Море обрушилось на нас запахами уже через полчаса. Оно было где-то рядом и обдавало влажной, йодистой духотой.

— Слушай, а купаться сейчас можно? — спросила я.

— А почему нет?

Так, а как же без купальника?..

Дорога петляла по ущельям. Мы спускались все ниже, и становилось все теплее. Подумать только, в Москве сейчас дождь и промозглая сырость!

У поселка со странным названием Лоо Володя съехал с трассы. Обогнув ветхие двухэтажные домики, мы уткнулись в заросли южной растительности. Море шелестело почти под ногами.

— Ну что — купаться? — Брянский открыл дверь и выпрыгнул на гальку.

— Только мне не в чем…

Он засмеялся. Пляж был пустынен, как лунный пейзаж.

Когда мы вышли из воды, воздух казался еще теплее. Глаза слипались, и я еле дождалась, пока Володька разложит сиденья джипа. Но тут в ночи замаячил огонек сигареты.

— Я извиняюсь, конечно, но у человека есть право на чуть-чуть комфорта, — произнес глуховатый голос.

— Тебе чего, отец? — спросил Володя ночного незнакомца.

— Я к тому, что жена умерла три года назад, а Роза уехала в Краснодар учиться. Я все равно должен сторожить сарай с водными мотоциклами. Мой дом в пятидесяти метрах, подъезд так себе, но комнаты чистые. Белье после прачечной. Прошу столько, сколько вам не жалко. Ключи утром занесете вот сюда в сарай, меня зовут Арсен. Кстати, и за джипом посмотрю.

Мы переглянулись. Перспектива выспаться на чистой кровати мне очень понравилась. Но идти к первому встречному?!

— Вы посмотрите, а потом скажете.

На пороге небольшой квартиры я поняла, что никуда уже отсюда не уйду. Хата сторожа сияла какой-то простотой и чистотой. Две узких кровати стояли в разных комнатах. Окончательно решил дело царский жест, каким Арсен достал из шкафчика круглую лепешку.

— Хотите сейчас, хотите за завтраком. Чайник на плите, сахар и чай — вот тут. Кофе только растворимый. Телевизор, извините, не работает, надо в Сочи везти в ремонт.

На голове у него была круглая войлочная шапочка, а глаза были печальны, как у Шарля Азнавура.

— Как ты думаешь, здесь все пускают в дом чужих? — спросила я, когда джип снова выехал на трассу.

— Многие. Здесь это бизнес. Плюс кавказские традиции: гость — это святое.

Как же сочетаются бизнес и традиции? Разве только и то и другое одинаково свято…

Солнечная Абхазия встретила нас дождем и туманом. Но Володька уверял, что в национальном парке микроклимат и там всегда ясно.

В первом же кафе к нашему столику подошел человек:

— Судя по номерам машины, вы из Москвы.

— Конечно.

— Я закончил МИРЭА когда-то. Сейчас в моей стране нет ни радиоэлектроники, ни автоматики. Зато есть отличная мамалыга, я уже попросил Адика приготовить.

Мужик не втирался в компанию, наоборот, помахал рукой и укатил на раздолбанной «Волге». Адик принес мамалыгу, оказавшуюся вкусной кукурузной кашей. Я подумала, что если кавказское гостеприимство и дальше будет таким калорийным, то мне придется тоже бегать по горам с камерой, чтобы не стать поперек себя шире.

— За все уже заплачено, — сказал Адик, когда Володя достал бумажник.