— Так ты читала этот бред? И ты согласилась керосиниться? Или ты без сознания была? Нино!

Нино куда-то пропала, наверное не хотела мешать нашему свиданию.

— Нино! — продолжал бушевать Володя. — Куда она подевалась? — Он выскочил во двор, и оттуда донесся его веселый голос: — Нино, давай баню топить, немедленно! А то у меня не девушка, а вонючий примус.

— Керосин, между прочим, авиационное топливо. На нем самолеты летают, — отозвалась невидимая Нино. Голос ее звучал неуверенно. Наверное, она боялась, что Володька ей устроит скандал из-за моего лечения-оздоровления.

— Самолеты пусть летают хоть на кефире. А я не собираюсь жениться на «Боинге».

Интересно, а на ком он собирается жениться?

— Кать, вставай, Мойдодыр пришел.

Я честно попыталась встать. Мойдодыр подошел и поставил меня на ноги. Я удержалась в вертикальном положении, но голова клонилась набок.

— Вов, я проводила разгрузочный день…

— Это хорошо, значит, легче стала.

Он подхватил меня на руки и понес к двери.

— Сейчас мы вымоем эту керосинку. Сами вымоем. Я великий умывальник, знаменитый Мойдодыр…

Он действительно меня вымыл, как маленькую. Да еще смешил всю дорогу, рассказывая, как здорово можно лечиться и очищаться яичной скорлупой, перекисью водорода и древесным дегтем. И это не стеб, о каждом таком чудодейственном средстве тоже написаны книжечки из той же серии. Он их видел собственными глазами. Просто они не попались в руки старой дуре Нино и маленькой дурочке Кате. А то бы лежать мне сейчас обмазанной дегтем и со скорлупой во рту.

После бани я почувствовала себя лучше, даже смогла сесть на веранде и выпить чаю с медом. Володька рассказывал, как снимал водопад и окрестности два дня подряд, в разном освещении, а потом пошел дальше и набрел на пасеку. Пасечник оказался из казаков, вусмерть упоил его самогоном и достал байками о подвигах русского войска на Кавказе. Зато потом подвез на телеге, и Брянский уже пешком добрался до дома.

Пленка у него кончилась, вот беда. А то бы он еще неделю бродил по лесу.

— Ну все, завтра с самого утра поедем.

Раз кончилась пленка, можно ехать. Можно даже на меня обратить внимание.

Я пошла в дом собирать вещи. Постель мою Нино уже куда-то убрала, одежду, провонявшую керосином, Володя выкинул. Около кровати остались мои часы и…

И какое-то смутное воспоминание. Я огляделась по сторонам. Нет, это был не сон. Вот она, черепаха. Точно как у меня, только маленькая. В общем, наши черепашки ведь не единственные в своем роде, наверное, у кого-то еще они есть. И все же…

— Нино, откуда у вас черепаха? Там, на полочке?

— Знакомая оставила, — сказала Нино, собирая чашки со стола. Володя возился в дальнем углу сада со своей камерой. — А все-таки, что бы он ни ворчал, керосин помог, правда, Катя? Чушь, глупость — а помог. Керосин, аспирин, организму все равно, он сам себя лечит. Я вам меду в дорогу положу.

— Какая знакомая? — спросила я. — Как ее звали? Из Москвы?

— Из Москвы, подруга моя. Антонина. А что?

Край стола оказался именно там, где нужно, а то бы я упала.

— Антонина Калинкина?

— М-м… А ты ее знаешь?

— Я знаю, — прошептала я. — Это моя бабушка. И черепаху знаю. Только я не знала, что есть еще маленькая.

Нино замерла с чашками в руках.

— Ах, вон оно что… — пробормотала она.

— Нино! Когда вы ее видели? Где она? Она была у вас?

Сзади подошел Володя.

— Нино, скажите мне! Вы же знаете, что бабушка исчезла и мы ее больше не видели.

Нино помолчала, потом спросила:

— А вы искали ее?

— Нет! Она просила ее не искать.

— Ну а что ж ты ищешь, если просила?

Я стояла совершенно обескураженная. Не было у меня куража трясти эту женщину, умолять, угрожать, уговаривать. И сама радушная Нино вдруг закрылась, как музыкальная шкатулка, стала похожа на поседевшую Снежную Королеву. Это она жалела, что сказала лишнее и про черепаху, и про подругу из Москвы, догадалась я. Но не знала же она, что нарвется именно на меня.

— Это вы о чем? — спросил Брянский.

— Это мы о своем, о девичьем, — сухо ответила Нино. — Володя, там твое полотенце возле умывальника, не забудь.

— Нино! — бросила я ей в спину. — Ну хоть одно: она жива?

Старушка устало обернулась.

— Не знаю, — сказала она. — Честно тебе, как на духу, — не знаю. Когда уходили от меня, была жива и здорова.

— Кто уходил? Она была не одна?

Ничего не ответила рыбка, лишь хвостом по воде махнула и ушла в открытое море.

Состоятельные лондонцы серьезно увлеклись новой и довольно оригинальной диетой для быстрого похудания. Сейчас в центре города открывается много центров, в которых люди надевают специальные маски и в течение часа дышат сильно разреженным, как на высокогорных лугах, воздухом.