– Я могу отсыпать тебе немного, если тебе нравится.

Сказав, что это было бы замечательно, я вновь замолчала.

Адам предложил включить телевизор, но я отказалась. Там сейчас, скорее всего, на всех каналах новости, а мне всего этого сегодня хватило. Всё, хватит, сыта по горло.

Нарушив повисшую тишину, я прошептала:

– Он закрыл Хэнка собой. Просто без раздумий бросился на верную смерть, чтобы спасти его. Это… Это так…

– Героически?
– закончил Адам, но я не отреагировала. Может и так, но я хотела не это сказать. Сама не знаю, что именно…

– Я спасла его жизнь за минуту до того, как он это сделал, - продолжила я.
– Я надеялась, что он будет жить, но в итоге он всё равно погиб. Так или иначе.

Адам ободряюще потёр моё плечо, а потом поправил плед.

– Только не надо корить себя, - попросил он, но я и не думала об этом. Я ничего не могла сделать, это был выбор Коннора.

Мы опять замолчали. Адам нежно поглаживал меня по голове, придумывая, как меня приободрить.

Видимо, с фантазией у него было туговато.

– Подумай о другом… Он ведь не человек. Он машина, андроид. Не нужно так убиваться, ведь он даже и не…

– Что “не”?
– я отстранилась и отставила чашку на тумбочку.
– Что? Что ты хотел сейчас сказать?

Заметив, как резко изменилось моё настроение, Адам помедлил. Пытаясь мне помочь, он сделал только хуже - он убедил меня в том, что он не тот, к кому нужно было обратиться.

– …не живой, - договорил он под натиском, и я вспыхнула, будто бы эти слова - маленькая искорка, упавшая в стог сена.

– Он живой! Он жил, Адам! Коннор принимал свои решения, он никогда не был “просто машиной”!

– Лес, он андроид… - его тон будто говорил мне о том, что я сошла с ума и не вижу очевидного.
– Он просто…

– Что, Адам? “Кусок пластика”?! Да?! Ты это хотел сказать?

Парень виновато опустил голову.

– Так вот послушай, - я встала с дивана и теперь ходила по комнате, размахивая руками.
– Коннор не машина, и он никогда ею не был, я сама в этом убедилась! Ты его совсем не знал, так что не можешь говорить такое, ты понял?! Ты не имеешь права, слышишь, НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА!

Парень встал и, вытянув руки вперед, подошёл ко мне.

– Лесли, мне жаль. Я знаю, тебе тяжело, но это безумие. Андроиды - это компьютеры, которые должны подчиняться. Они не люди, и ты это знаешь.

Глаза мои вновь наполнились слезами, и я закричала, так громко, что, наверное, услышали соседи:

– У него есть ДУША! У него есть… - я замолчала, будто только сейчас осознав: его уже нет. Колотясь, я опустилась на пуф, вытерла слёзы: - У него была душа. Была…

Печально вздохнув, парень подошёл и вновь меня обнял. Расплакавшись, я уткнулась носом в его шею. Проведя рукой по моим коротким волосам, Адам сказал:

– Прости… Может, ты и права.

***

На работу было тяжело идти, как никогда тяжело. От одной мысли не услышать этих зазубренных наизусть слов приветствия, не увидеть этих глаз и этой улыбки, становилось так паршиво…

Хэнка на рабочем месте не оказалось. Я не удивилась: он, скорее всего, придёт к обеду, если вообще придёт. Раньше я бы занервничала, стала бы злиться, но теперь…

Пускай. Мир не перевернётся, если он один день побудет наедине с собой.

Села за стол. В департаменте было много людей, были и андроиды, но я всё равно чувствовала себя одиноко. Такое парадоксальное чувство, когда даже будучи в толпе, ты будто на дне колодца. Тут сыро и холодно, никто не подаст руку, не поможет выбраться.

Глубоко вздохнув, я открыла файлы с делом. Их всё больше и больше, а понимания всё меньше и меньше. Что я должна сделать, чтобы поступить правильно? Или же лучше просто оставить всё, бросить?

Нет, так нельзя. Нужно разобраться во всём, пока не стало поздно.

В кафе зазвучали знакомые голоса. Оторвавшись от работы, я прислушалась. Рид что-то рассказывал другим коллегам, да с такой воодушевлённостью…

Услышав в его рассказе знакомые имена, я поняла, что эти “хиханьки да хаханьки” - это обсуждение того, что его совершенно не касается.

– Заткни свой рот, - решительно я вошла в комнату, и все обернулись.
– Тебя там не было.

– Посмотрите, кто пришёл, - Гэвин указал на меня большим пальцем.
– Как дела? Говорят, тот девиант кучу народа перебил.

– Мне страшно представить, что смешного ты в этом нашёл, Рид.

– Ничего, - он театрально вздохнул.
– Очень трагично. А вот ваш робот… Кукла подрабатывала личным телохранителем?

– Он не кукла, - рыкнула я, сжав кулаки.

– А чего мы так переживаем, милочка? Там столько народу полегло, а вы с Андерсоном плачете из-за куска пластика.