– Ты видел 1 июня в Куровском лесу разбойников?

– Видел. Сапоги у меня хотели они снять.

– Какие из себя и сколько их было?

– Кажись, трое. Один был русый такой, другой рыжий, а третий чёрный с пистолетом в руках.

– Чуркина ты знаешь?

– Нет, я его никогда не видал.

Пристав всё-таки сообразил, что чёрный разбойник был Чуркин, а двое других – Жиряков и Иван Исаков. Не теряя времени, становой отправил на розыски этих коршунов несколько человек сотских, которые и отправились прямо в деревню Давыдову.

– Нет ли у вас в гостях Чуркина? – спросили они у одного из местных жителей.

– Здесь, ступайте в трактир Петра Владимирова, они у него гуляют.

– Много их?

– Трое, кажись, Чуркин уж пьян напился.

У сотских пробежали по телу мурашки; они знали, что одни совладать с разбойниками не смогут, а поэтому решили отправиться к деревенскому старосте: собрать народ и с ним уже сделать приступ к трактиру.

Староста деревни был дома. Сотские объяснили ему причину их появления и просили его собрать мужиков, но без шума.

Народ был собран, вооружился, кто чем мог, и задами деревни, врассыпную разными тропинками поплёлся к трактиру Петра Владимирова.

Тихо, не говоря ни слова, подошли мужички к трактиру, под предводительством сотских, которые остановили их на минутку и шёпотом сказали:

– Смотрите, православные, как войдёте, увидите разбойников, прямо бросайтесь на них и без разговоров хватайте за горло, а мы вот и верёвки приготовили, сейчас их и свяжем.

– А ну-ка-сь, ножем пырнёт? Тут тебе и капут! – сказал худенький мужичонка.

– Боишься, так не ходи – стой тут! – заметили ему сотские.

– Вестимо – останусь, на смерть не пойду.

Мужички стояли, почёсывая затылки, и как-то нерешительно изъявляли свою готовность переступить порог трактира. Сотские, видя их замешательство, выступили вперёд, перекрестились и вошли в сени; за ними двинулись и крестьяне.

Отворив двери трактира, они увидали хозяина его, Петра Владимирова, стоявшего за стойкой с полуштофом водки, готовым для подачи посетителям, а за столиком двух незнакомцев: один из них был рыжий, а другой русый; они, видимо, были уже навеселе и как бы приросли к лавке.

– Что за люди? спросили у них сотские.

– Видишь, небось, люди такие же, как и вы, – отвечали те.

– Ребята, давай верёвки, вяжи разбойников! – послышался голое из толпы крестьян.

– Постой, успеешь, дай нам водку-то допить, – деньги, небось, за неё платили, – возразил другой разбойник.

– После допьёте, вяжи! – крикнули сотские.

Понятые кинулись к ним. Разбойники, видя силу, с которой ничего не поделаешь, отдались без сопротивления, да и сопротивляться было нечем: никакого оружия при них не было. Их связали, вывели из-за стола и поставили спиною к стойке.

– А куда же третий девался? – спросил один из сотских у трактирщика.

– Кого вам ещё нужно? – сказал тот.

– Чуркин с ними был, куда ты его запрятал?

– Что вы, православные! Чуркина здесь не было, разве я утаил бы его от вас.?

– Врёшь, зачем же на столе третий стакан стоит?

– Из него я пил, – уверял Петр Владимиров.

– Понятые, делайте обыск, здесь где-нибудь он спрятался, – сказали сотские.

Мужички поплелись было за стойку всей гурьбой, но сотские крикнули им:

– Стойте, куда вы все прёте? Надо же оставить караул за арестантами, а то и они улизнут.

Несколько понятых остались при арестантах, а остальные принялись обшаривать трактир, но никого в нём не нашли; подняли половицы, спустились в подвал, облазили с фонарём все углы его, но и там было пусто; осмотрели затем двор и ни с чем возвратились в трактир. Приступили с допросами к арестантам, спрашивали, кто они такие, но те не пожелали им отвечать.

– Все равно, в волостном скажетесь, – злобно рычали на них сотские.

У трактира собралось все население деревни Давыдовой, интересуясь узнать, в чем дело и кто такие разбойника. Арестантов вывели на улицу. Бабы и мальчишки заглядывали им в лицо и отскакивали прочь, как бы чем уколотые. Но вот, из толпы мужичков сотские выбрали некоторых для конвоя и под своим наблюдением погнали разбойников в волостное правление; ватага мальчишек и женщин потянулись за ними, проводила их далеко за деревню и возвратилась в неё обратно.

В волостном правлении, за столом, покрытым сукном, восседали: волостной старшина и один из мировых судей; за особым столом помещался волостной писарь, тут же торчали и рассыльные.