— И он ничего не сказал Кинлину во время их личной встречи, не так ли? — спросил Олден Снадобье.

Она пожала плечами.

— Я уверена, что если бы он это сделал, Кинлин бы расследовал.

— Так… народ, вы тоже думаете, что это странно? — подтвердил Там.

Софи определенно теперь так думала, когда он упомянул об этом.

И ни у кого не было достойного объяснения.

— Ну, — сказала Снадобье, прочистив горло. — Это делает наши хорошие новости еще более значимыми. Достаточно скоро мы сможем сами задать эти вопросы Прентису.

Софи, не задумываясь, вскочила на ноги.

— Значит ли это..?

— Да, — сказал мистер Форкл, когда она не могла закончить вопрос, на случай, если она не могла надеяться ни на что. — Теперь, когда мы, наконец, понимаем, почему Прентис принял такой резкий спад, и знаем, что мы можем предотвратить его снова, мы готовы попытаться исцелить его.

Глава 54

— Сейчас? — спросила Софи, не заботясь о том, что она была в халате. Если Черный Лебедь готов к исцелению, она направиться прямо к Прентису с утренним дыханием и всем прочим.

— Я подумал, что у тебя может быть такая реакция, — сказал мистер Форкл, улыбаясь. — Но, к сожалению, мы не планируем ничего такого немедленно. Прентиса все еще ожидает огромное количество душераздирающих новостей, и…

— У него всегда будет, — перебила Софи.

— Будет, — согласился Гранит. — Но я думаю, что придумал способ облегчить процесс. В последний раз, когда ты была в сознании Прентиса, ты не могла с ним общаться?

— Вроде бы. — Софи на самом деле говорила с ментальной проекцией Джоли, потому что Прентис сказал ей, что он больше не знает, как быть самим собой.

— Ну, он гораздо более стабилен, чем был раньше, — сказал ей мистер Форкл. — Так что надеюсь, для тебя будет проще с ним общаться. Мы думаем, что будет лучше, если ты объяснишь трагедии, которые произошли, прежде чем вытащишь то, что осталось от его сознания, из любого безопасного пространства, в которое он спрятался. Если он сможет справиться с этим, то, вероятно, сможет столкнуться с этим, как только вернется в реальность. И если он будет бороться, то не будет разрушаться так сильно, как если бы он был полностью исцелен.

Это не был ужасный план… хотя Софи не была в восторге, что она станет носителем всех плохих новостей.

Я буду рядом с тобой, пообещал Фитц. Я знаю, что не могу войти в сломанный разум, но могу поддержать тебя, как в прошлый раз.

Он потянулся к ее руке, и Софи сжала его руку… пока не заметила Декса, уставившегося на их переплетенные пальцы.

Она отстранилась в ту же секунду, когда Декс отвернулся, и Софи решила не смотреть ни на одного мальчика, когда глубоко вздохнула и сказала:

— Если ты хочешь, чтобы я это сделала, я сделаю.

— Отлично. Но мы пока туда не направляемся, — предупредил мистер Форкл. — И нет, я не говорю это, потому что пытаюсь остановиться. Ты забываешь, что леди Гизела до сих пор не рассказала тебе, что она знает о смерти Сиры. И очень важно, чтобы мы рассказали ему все плохие новости.

— Тогда дай мне Импартер, — сказала Софи, протягивая руку. Она понятия не имела, как заставит леди Гизелу выполнить соглашение, но она не собиралась больше затягивать это… не тогда, когда они были так близки к тому, чтобы, наконец, все исправить.

— Еще одна реакция, которую я предположил, — сказал мистер Форкл. Именно поэтому я вернул Импартер Сандору в соответствии с инструкцией передать его тебе, как только ты придумаешь, что скажешь, и, возможно, также будешь меньше похожа на кого-то, кто недавно проснулся из кошмаров. Чем отчаяннее ты кажешься, тем более грандиозными будут требования леди Гизелы.

Софи чувствовала себя подобно сдувающемуся суфле, когда опустилась обратно на диван.

— Мы придумаем план, — заверила ее Биана. — Если мы все будем работать над этим вместе, я уверена, что это займет у нас несколько часов… максимум.

— Но нормально, если тебе нужно будет больше, — спокойно добавила Снадобье. — Еще один или два дня не будут иметь значения в великой схеме вещей. И я думаю, для тебя гораздо важнее поговорить с сестрой. Она уже пыталась связаться с тобой дважды сегодня утром, чтобы проверить.

Казалось, что-то треснуло в груди Софи, вызвав поток холодного черного страха.

— Ты уже что-нибудь ей рассказала?

— Только то, что ты в безопасности и отдыхаешь, и скоро с ней поговоришь. Я подумала, что будет лучше, если она услышит от тебя самые трудные вещи. Она сильнее, чем ты думаешь, — пообещала Снадобье. — Она будет принимать новости тяжело. Но я знаю, она справится. И я прослежу, чтобы она знала, что ей можно оставаться так долго, как нужно. На самом деле ей здесь начинает нравиться. Я научила ее делать рипплфаффы, и она изобретает все виды сумасшедших комбинаций вкуса.