— Просто от прикосновения к нему? — спросила Софи, ее дыхание стало резким, когда леди Каденс кивнула. — Его можно было использовать как оружие?

— Как драматично, — сказал Димитар, жуткие нотки проявились в его голосе. — Каденс знает так же хорошо, как и я, что неустойчивость бактерии делает практически невозможным для нас массовое производство сопоридина.

— Почти невозможно — это не то же самое, что невозможно, — Софи не очень хотела указывать на это.

— Говорит тот, кто не знает микробиологии, — сказал ей Димитар. — Для микробов нет источника пищи, поэтому они погибают в течение нескольких секунд после создания… гораздо раньше, чем они успевают выделить какой-либо сопоридин.

Это все еще означало, что кто-то мог вырастить страшное успокоительное, если действительно на это решится.

Леди Каденс, должно быть, согласилась с этим, потому что подошла поближе.

— Если сопоридин не важен, мне интересно, почему вы договорились с Невидимками, чтобы держать Совет в неведении об этом?

— Я договорился с Невидимками, потому что они согласились с тем, что я имел право держать Совет в неведении, — огрызнулся Димитар. — Вы эльфы любите изображать полицию мира, думая, что вы делаете какое-то блестящее обслуживание. Но большую часть времени ваши правила ничего не делают, только мешают прогрессу.

— И какого прогресса вы достигли с сопоридином? — спросила леди Каденс.

Димитар стиснул зубы.

— Как оказалось, эта субстанция имела тревожные последствия и для нашего вида… именно поэтому я попросил тебя отложить уведомление Совета, пока мои исследователи не получат лучшего представления о том, с чем мы имеем дело. И после стольких лет совместной работы я рассчитывал на твою поддержку. Но ты решила быть такой же мелочной, как и весь остальной твой вид.

— Значит, вы сформировали связи с убийственными сумасшедшими и решили угрожать невинному виду, — выплюнула леди Каденс. — Отличное решение.

— Иииииииии вы гадали, почему я решил, что на этой встрече может понадобиться Меркадир! — сказал Киф, когда Димитар выхватил свой меч.

— Не надо, — сказала ему Софи, но Димитар уже кружил вокруг Кифа с выражением на лице, которое говорило, что Киф только что был оценен и обнаружен… недостойным.

— Я не даю это звание эльфам.

— Тогда зачем вы дали его моей маме? — спросил Киф. — Я видел ее раны. Они были изогнуты, будто были вырезаны… не уверен, как я должен произносить это: шамкнив?

— Буква не произносится, — сказала леди Каденс, все еще глядя на Димитра. — Шам-нив.

— Отлично, шамнив, — повторил Киф. — И согласно отчету, шамнивы используются только для наказания Меркадира, который не выполнил свое задание.

— Ты имеешь в виду это? — Король Димитар вытащил оружие размером с кинжал из скрытого отсека в своей похожей на подгузник броне. Лезвие было коротким и тяжелым, сделанным из черного металла, который изгибался, как полумесяц, и Софи почувствовала головокружение, когда увидела засохшую кровь на рукоятке.

— Да, тот самый, — сказал Киф.

Димитар придвинул лезвие слишком близко к лицу Кифа.

— Никто не понимает, что край шамнива зазубрен, пока он не рвет их кожу. Зубчатость гарантирует, что каждый порез оставляет шрам. И когда Меркадир серьезно разочаровывает меня, я погружаю конец в плотоядные бактерии.

Киф сглотнул:

— Хорошо, что я не собираюсь вас разочаровывать.

— Все эльфы разочаровывают меня.

— Я чувствую то же самое об ограх в данный момент, — сказала ему леди Каденс.

На секунду Софи задумалась, собирается ли Димитар нанести несколько ударов по лицу Леди Каденс… и леди Каденс, должно быть, пришла к такому же выводу, потому что она подошла ближе и положила свою руку на руку Димитара.

— Но нам с вами всегда удавалось найти общий язык. Даже при сложных обстоятельствах.

— Например, когда двое детей, разрушивших мой город, приходят просить моей помощи, неся послание от эльфа, который не выполнил свое задание? — спросил Димитар.

— Ну, когда вы так говорите, — сказал Киф.

Шутка ударила по земле глухим ударом.

— Леди Гизела потерпела неудачу? — Софи должна была спросить. — Я думала, что захват Гезена, на самом деле, был частью их плана.

— Это не было источником моего разочарования.

— А что было? — спросил Пятно.

— И почему ее наказание было гораздо суровее, чем у других? — добавила леди Каденс. — Ты знаешь, что я всегда не одобряла ваше использование шамнива. Но вы, по крайней мере, ограничили порезы одним или двумя за первое преступление.