– Да... Бабка у вас... То есть, у нас... Удивительный человек. А она кем была раньше?

– А это ты у неё спроси. Захочет - ответит.

Пашка пошёл вниз. Взял свою Сайгу. Вернулся.

– Короткий, ты иди спать. А я подежурю. Всё равно не усну. Если хочешь - я тебя усыплю.

– Нет. Не надо.
– Усмехнулся Короткий.
– Я и сам справлюсь.

На следующий день все проснулись ни свет ни заря.

Бабка ворчала как старая бабка.

– Почему не разбудили? Опять Скорый бессонницей маялся? А если ему сегодня снова стрелять?

– Да всё хорошо, - успокоил её Павел, - Я нормально выспался.

Она пошла на кухню, набрала стакан воды и проглотила ещё одну зелёную жемчужину. Передёрнулась, как от стакана водки.

Мария вышла из спальни с опухшими глазами. Пошла умываться.

Босс распорядилась.

– Давайте мужики всё обмундирование и оружие сюда. Кроме тяжёлого. До завтрака распределим. А я тут муки нашла немного и яичный порошок. Сухое молоко у нас с собой. Блинов настряпаю. Где у нас Беда. Что-то она долго умывается. Пойду, подгоню.

Бабка поднялась по лестнице.

Мужики пошли подвезти прицеп к самому дому, чтобы далеко не таскать. Тут Бабка сверху закричала.

– Скорый! Быстро сюда! Быстро, мать твою!

Пашка взлетел по лестнице за пару секунд и влетел в ванную. Машка сидела на закрытом унитазе без сознания, откинувшись на бачок, опустив руки. На полу валялся канцелярский ножик. Из перерезанной вены хлестала кровища.

Он схватил её запястье и включил дар. Матерясь, срастил вены и артерии, затянул рану. Вышел из режима лечения.

Наклонился поднять Беду, но Бабка не дала.

– Я сама. Ещё уронишь.

Легко подняла и понесла девочку в спальню. Положила на кровать, испачкав белые простыни.

– Ну, - посмотрела на Дугина, - и что будем делать? Может уж пусть уйдёт?

– Куда?
– Не понял Павел.

– Ну, куда... На тот свет.

Скорый взбеленился.

– Я уйду, пожалуй! Ишь ты! Как вы всё просто решаете, бля! Ушла и всё, да?! И никаких проблем, да?! Вот хрен она куда уйдёт! Я не позволю! Не-поз-во-лю! Ясно!

– Может, это лучше ей самой решить?
– Спокойно предложила Бабка.

– Бабка, что ты мелешь?! Её всего двадцать два! Она ещё толком не жила. Она думает, что раз такое произошло, то всё! Конец света!

Пашка немного успокоился.

– Она не понимает, что ещё и любовь тут найдёт, и детей нарожает, и...

Машка застонала. Дугин встал у кровати на колени, лицом к её лицу.

– Маша, ты как?

– Паша, ну зачем ты? Ну, зачем?

Пашка, глядя прямо в глаза девушке, попросил.

– Маша. Пожалуйста. Не бросай меня. Я тебя очень прошу.

– Ладно... Я на кухню.
– Сказала Бабка.

– Жить незачем, - прошептала Беда.
– Что мне тут делать? Я для всех только обуза. Мне плохо. Я по маме скучаю. Я домой хочу.

– Маша, - шептал в ответ Дугин, - ты посмотри, как о тебе все беспокоятся. Короткий тебе в машине прямо королевское кресло установил. Забронировали его... Я тебя стрелять научу... Не надо так, Машенька. Ты мне нужна. Да и остальные тоже... Дай-ка я ещё тебе здоровья добавлю.

Положил ей на живот руки, вбросил силы, успокоил голову, добавил энергии и желания жить.

В дверь заглянул Шило. Сзади стоял Короткий.

– Ну как?

Пашка повернулся к Беде, шепнул.

– Маша, успокой народ.

Та села, кисло улыбнулась.

– Я уже нормально.

Короткий покачал головой осудительно. Вздохнул. Пошёл к лестнице.

Шило протиснулся в спальню.

– Слышь, Беда, ты это... Короче, херню не городи. Я ведь тебя... Я тебе всё, что хочешь... Только не надо так. Хорошо?

Повернулся резко и вышел. Пашка оборотился к Беде.

– Поняла? А ты говоришь - "обуза". Ну что, пошли вниз. Снимай свитер и джинсы, бросай в стирку. Отмой кровь. Будем одевать тебя по-военному. Ехать надо. Пошли, деточка. Или мне у двери ванны тебя караулить, на всякий случай.

– Нет, Паша, не надо. Я уже всё. Я успокоилась. Больше не повторится.

– Слово?

– Слово.

– Давай я тебе сил добавлю.

Пашка плеснул Беде хорошую порцию энергии. Так, что у той щёки порозовели.