– Мама, ты уже приехала?
– глупо спросил я.

– Здравствуйте, - промямлила Ира.

Мама глянула на нас, заплакала еще пуще и повернулась уходить, бросив мне:

– Домой можешь прийти, но для меня ты не женат!

Лёня остался.

– Поздравляю. Ну что будешь делать?

– Не знаю.

К четырем утра все разошлись. Мы пришли в общежитие. Сегодня всех пускали в любое время ночи. Нам разрешили одну ночь переспать в общежитии. Ребята с моего курса приготовили для нас брачное ложе - в углу мужской комнаты занавесили кровать простыней. Измученные, уставшие, мы тут же уснули.

На следующий день я пришел домой. Мама лежала с компрессом на голове, папа хлопотал возле нее.

– Вот видишь, до чего ты ее доводишь!
– ворчал расстроенный отец.

Пока что приходил спать домой, жена - в общежитии. Следующее наше испытание будет через неделю, когда приедет Ирина мама.

Она приехала, и Ира попросила меня зайти позже. Я пришел. Обе сидели зареванные. Мама внимательно меня рассмотрела, подошла, обняла.

– Що ж вы наробыли, дитоньки?

Я молча присел.

– Донечко, що я скажу татови? Що мени робыты?

Немного посидели и договорились, что я приеду в Ходорив через неделю. Когда уходил, теща все еще причитала, покачиваясь на стуле:

– Ой, що я буду робыты? Що скажу татови?

За женой

Ира уехала в Ходорив, подробно рассказав мне, как найти их дом.

С Ирой на одном курсе учился неплохой паренек Лёва Ферцак. Был тоже из Ходорива. Вместе с Ирой они учились танцевать в местном доме культуры и оба поступили в училище. За два дня до моего отъезда за женой он отозвал меня на перемене в сторону:

– Эдик, я должен тебе кое-что сказать.

– Что?

– Я вчера вернулся из Ходорива. Все уже знают про тебя и Иру и знают, когда ты приедешь.

– Ну и что?

– А то, что пара наших хлопцев недовольны и собираются встретить тебя на вокзале. Я им сказал, что ты хороший хлопец, но они ответили, что хотят посмотреть на живого жида, который хочет забрать нашу дивчину, - рассказал Лёвка и виновато улыбнулся.

– Ничего, Лёвка, была ваша станет наша!
– этак бравадисто произнес я вслух, а про себя подумал: "Ко всем моим проблемам только этого мне не хватало!"

Нужно было подготовиться, и я опять пошел к Сове. Рассказал ему о ситуации и спросил, есть ли у него что-нибудь для меня. Он полез в сундук, достал небольшую финку с черной рукояткой и кусок резинового шланга размером в полруки со свинцом внутри. Серьезная штука.

– Смотри, чтоб вернул.

– Приеду - верну.

Настроен я был решительно, в конце концов - еду забирать жену. В день отъезда мама умоляла не ехать:

– Не надо ехать, пожалуйста, тебя там убьют!

– Мама, сейчас не те времена. Никто меня не тронет, я обещал приехать, и вообще, Ира - моя жена!

Вагон был полупустой. Заморосил мелкий дождь. Ехать нужно два часа. Настроения не было. Пока ехал, пытался переосмыслить все то, что происходит с нами: "Мне через три недели девятнадцать. В феврале я стану папой". Почему-то я был уверен, что мама заберет нас домой и отдаст нам проходной коридор, в котором стоит мой диван, и это будет наше ложе. "Осенью закончится годовая отсрочка, и меня заберут на три года в армию. Ире еще год учиться, а это означает, что мама будет нянчиться с ребенком. В какую часть безразмерного Советского Союза попаду?" Думал о том, что никак не смогу влиять на ситуацию в доме. В том, что будут конфликты, не сомневался - слишком уж эмоциональны что мама, что жена.

Невидящим взглядом смотрел в окно. Бренность бытия неуклонно опускалась на мои плечи. "Что, если в самом деле меня будут ждать хлопцы на станции? Что буду делать, если полезут ко мне?" Совсем не хотелось бы сегодня ввязываться в драку, я же знал, если начнут обзывать - отвечу. С моим грозным оружием могут быть нехорошие последствия.

Подъезжаю. Показалось солнышко. Немного воспрянул духом. Вагоновожатый объявил - Ходорив. Я вышел из вагона. Закурил. Состав постоял минуты две и уехал.

Позади меня поле, впереди, у небольшого вокзальчика, стояли трое ребят. Альтернативы не было, я медленно двинулся в их сторону. Было страшновато. В голове зазвучала тема "Монтекки и Капулетти" Прокофьева, постепенно переходящая в музыку к "Великолепной семерке". Одной рукой нащупал финак в кармане, другой проверил то место, где под ремнем, заправленный в брюки, притаился шланг.

В десяти шагах от парней я остановился. Они стали плечом к плечу, загородив мне дорогу. Я сделал два шага к ним. Стоят трое симпатичных украинских хлопцев, разглядывают меня, нагло улыбаются и не отходят. Я так это круто сплюнул в сторону, ленивым движением вытащил финку, второй рукой достал из-под ремня шланг. Птичкой затрепыхалось сердце, и нервная дрожь прошла по телу. Набычившись, стремительно двинулся на них. Не ожидая такого поворота, парни быстро отошли в сторону. Сделав несколько шагов мимо них, я обернулся: стоят и больше не улыбаются. Продолжая идти, я спрятал оружие. Обернулся еще раз - идут поодаль. Шли недолго, отстали и ушли. Может, хотели просто попугать. Ну да черт с ними, мне предстоит встреча с моей новой родней, и я думал о том, как это все пройдет.