Ира ждала меня на улице, у подъезда. Жили они на первом этаже в длинном блочном двухэтажном доме на восемь квартир. Я попросил ее спрятать оружие.

– Зачем тебе это?
– испуганно воскликнула Ира, пряча его в хлам под лестницей.

– Позже расскажу. Кто дома?

– Все.

– Кто все?

– Мама, ее три брата с женами, папа и его брат, бабушка и дедушка, пошли - нас ждут.

Зашли в квартиру.

– Добрый день!
– поздоровался я.

Тишина. За столом сидят крепко сбитые мужики с женами. Разглядывают меня. Я оглядел всех по очереди. Подошла теща - с фингалом под глазом:

– Сидай, сынку.

Стало приятно что теща назвала меня сынку. Я сел, как оказалось, рядом с тестем. Папа выглядел боксером полутяжелого веса. Среднего роста, с кулаками-кувалдами, веселыми голубыми глазами и симпатичным лицом. В свое время отсидел восемь лет за то, что воевал за Бандеру. Там, в лагерях, потерял ногу и ходил с протезом.

У него была белая кобыла и фира (телега), на которой он развозил колбасу и мясо по местным магазинчикам. В мясе и колбасе семья не нуждалась. Мама работала на "Цукровне" (сахарный завод). Вся ее одежда, в которой она ходила на завод, была обшита бездонными карманами, в которых выносился сахар, а так как отец дома гнал самогон для собственных нужд, то было это большим подспорьем.

– Ну шо, синку, сидай, сидай, - с напускной строгостью сказал тесть, - будем пити за тебе з Иркою.

– Тато, вин дуже нэ пье!
– пытаясь мне помочь, сказала Ира.

– А тебе нихто не пытае!
– отрезал он.

Дочь окинула его дерзким взглядом, она его не боялась. Тут вмешался старший мамин брат, тоже огромный детина:

– Ну то добре, шо не москаль, давайте выпьемo за... как тебя зовут?

– Эдик.

– Ну то давайте выпьем за молодых, Эдика тай Ирку!
– И опрокинул в горло стакан с самогоном.

Все быстренько последовали его примеру, и я тоже. На третьем заходе сказал:

– Зараз пыты не буду, може, пизнише.

Алкоголь на меня всегда действовал как снотворное. Я просто не хотел выпасть из тусовки, тем более из такой, как сегодня. Отец внимательно посмотрел на меня:

– Ну а мы тильки зачынаем.

После четвертого или пятого захода кто-то сбегал в клуб и притащил баян. Я играл и пел с ними украинские песни, которые они пели громко, но чисто. К концу нашей второй, неожиданной свадьбы я был уже своим хлопцем. Мамины братья приглашали приезжать на рыбалку.

Мы с Ирой спали в одной и единственной комнате, вместе с родителями. Ночью отец на одной ноге попрыгал к чулану, где стояло ведро. Было слышно, как он писает и пукает.

Через неделю в мой день рождения мама сказала:

– Ну что мне с вами делать?
– И заплакала: - Веди свою жену!

Мой диван стал нашим, хоть и было в этом и одно неудобство. Как только мы с Ирой ложились, все начинали шастать мимо нас. То мама, то папа, то Лёня, то в туалет, то воды попить. Оставалось ждать, пока все уснут.

На мой день рождения пришла родня. Надо сказать, что родня у меня большая: три тети, три дяди, их дети и, конечно, мой самый любимый человек - моя бабушка Гутя. Дедушка болел и остался дома.

Бабуля Гутя родилась в Витебске в 1901 году. Там же вышла замуж, родила семерых детей. Мама была старшей, я был первенец. В тот пятый день войны, когда семья бежала благодаря папе Шику из горящего города, с ними было пятеро детей. Старший - Фима, второй после мамы, на третий день войны ушел добровольцем на фронт. Прошел войну на Дальнем Востоке и, к счастью, остался жив. Маминой семье повезло - никто не погиб. Бабушка была моей единственной защитницей. Много ударов, предназначенных мне от мамы, досталось ее рукам, которыми она меня прикрывала. И эти же проклятия, которыми поливала меня мама, лились в ее адрес от бабушки. Впрочем, без последствий, как и у меня. На второй день после женитьбы мы с Ирой пришли к ней в гости. Я поведал бабушке нашу историю. Она внимательно выслушала, заглянула в наши счастливые глаза и спросила:

– Вы любите друг друга?

– Да-а-а!

– Ну тогда правильно сделали и никого не слушайте. Даст Бoг - все будет хорошо.
– Она крепко прижала и расцеловала нас обоих.
– Вот вам на кино и мороженое, - и дала нам десятку.

Бабушка знала, что больше всего на свете я люблю кино и мороженое. Ира и бабушка понравились друг другу с первой же встречи.

– Хорошая у тебя бабушка.

– Да, она у меня лучше всех!

Так и вышла у нас третья свадьба. Пили за наше здоровье и за здоровье будущего ребенка. Может, все как-то образуется?..

Осень обильно поливала львовян дождями, видимо, отыгрывалась за хорошее, сухое и теплое лето. Ира все больше округлялась. Но даже будучи беременной на девятом месяце, она легко садилась на шпагат. Мы все еще дурачились, как дети малые. Как-то мама зашла в комнату и увидела громко взвизгивающую, оседлавшую меня жену. Я катал ее, бегая вокруг стола.

– Вы только посмотрите на этих мужа с женой!
– всплеснула руками мама.
– Скоро родителями станут, смотрите, что вытворяют! Дети!
– и вышла на кухню.