Рар предсказуемо не ответил. Он был создан на последнем для Аддерсон курсе Дурмстранга. Алиса тогда решила, что нужно хоть что-то живое для себя, искренне нуждаясь в настоящем тепле.

После смерти старой Цван, которая вырастила ее, забрала из приюта и передала Аддерсон все знания, которые только имела, было особенно одиноко среди людей.

– Если я уже с тобой разговариваю, то это уже все. Маразм, – без особых эмоций констатировала безрадостный факт Алиса, а потом хмыкнула.
– знаешь, в чем проблема обычных магов? Если им одиноко, они заводят питомца. Если ты создаешь химер, то ты никогда не будешь одинок. Это тот самый случай, когда тараканы из головы имеют все шансы воплотиться в реальности.

Она посмотрела в желтые с вертикальным значком глаза собственноручно созданному существу и засмеялась:

– Черт. Я болтаю сама с собой.

«Ты не одна»

Аддерсон подумала, что если бы сейчас кто-то произнес эту фразу или просто подал голос, она бы поседела. Разговаривать с собой – нехороший признак, даже если ты начинающий параноик. Особенно если ты начинающий параноик.

И все-таки.

Она на всякий случай осмотрела комнату и даже залезла под кровати. А потом, ругаясь себе под нос, поняла, что, кажется, ей стоит отдохнуть.

Вместо этого она пошла в гостиную искать приключений. Там праздновали чей-то День Рождения; все уже были веселыми и радостными, но причина их такого счастливого настроения заключалась в больших количествах сливочного пива.

– Эй, Аддерсон, иди сюда! – помахал рукой Терри, утопая в мягком трансфигурированном диване. Рядом глупо улыбались раскрасневшиеся Чжоу и Мариэтт. – Ты чего какая кислая? Держи!

Аддерсон приняла большую кружку, которой при желании вполне можно было убить, и благодарно кивнула.

– Старосты, – сказала она с непередаваемой инонацией, и все радостно заржали. Да, в Равенкло развлекаться не умели.

– Там короче Присциллу, ну, которая с четвертого курса, превратили в полускунса. Заклинание для распознавания анимагических форм, – вредно хихикнула Мариэтт. – Мало того, что сама Присцилла оказалась по жизни вонючкой, так она еще и имеет все его характерные особенности!

Все опять засмеялись, пока Терри серьезно, насколько мог в своем положении, заявил, что дам обижать нельзя. Потом они дружно вспомнили Долорес Амбридж, ставшей антигероем в Хогвартсе, честно добавил, что если нельзя, но очень хочется, то можно, только если нет свидетелей, попутно наливая себе еще одну кружку пива.

– Ты как будто и не о дамах говоришь, – громко засмеялась Мариэтт.

– А кто сказал, что о них? – лукаво стрельнул глазами Терри в сторону Эджкомб. И добавил, что дам лучше заваливать комплиментами, начав демонстрировать свои умения на постепенно все больше краснеющей Мариэтт.

– Спорим, будут встречаться? – шепнула Алисе на ухо Чжоу. Она сильно приблизилась, и Аддерсон чувствовала ее духи и горячее дыхание.

– Даже спорить не буду. И так все понятно, – так же тихо ответила она. В такой конспирации не было нужды: Терри и Мариэтт, флиртуя между собой, не заметили бы и Волдеморта.

– И что тут у нас? – раздался вдруг громкий голос.

Весь посторонний шум сразу стих. Алиса чуть от неожиданности не захлебнулась сливочным пивом. Шутка про Волдеморта оказалась пророческой. Кто-то пытался незаметно откашляться, оказавшись невезучее Аддерсон.

Декан Равенкло походя прочистил горло бедняги от жидкости и, скрестив руки, хмуро поинтересовался:

– Где старосты?

Терри затравленно оглянулся в поисках поддержки, но наткнулся только на сочувствующие взгляды. По его лицу было видно, что он в этот момент старостой быть перехотел совершенно. Чжоу с тяжелым вздохом поднялась с мягкого дивана, и Алиса успела кивнуть ей: не переживай. Но это, естественно, не помогло.

Алиса повернулась и увидела внимательный взгляд Рида, который наблюдал за ней. Она отсалютовала ему кружкой-убийцей и сама удивилась от своих действий. Рид имел такой вид, будто бы хотел протереть глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего. Потом он усмехнулся и повернулся к понурившим головы старостам, выглядевшим сейчас, как пойманные за проделкой котята.

– Вас учили Заглушающим чарам? – хмуро спросил он и устало потер виски.

– Учили, – виновато пробубнил Терри.

– Так какого… – профессор явно не хотел подавать плохой пример детям, и поэтому вместо всех крутившихся на языке ругательств резко и неожиданно для себя выдохнул.
– .. Мерлина вы их не применили? Филч с ума сходит, его кошка тоже, вы разбудили меня и МакГонагалл, гриффиндорцы порываются идти к вам праздновать и бунтуют в своей гостиной…

Вороны тяжело молчали. Алиса с удивлением отметила, что Терри покраснел. Мариэтт рядом беззвучно хмыкнула, веселясь. Факультет тихушников, угу.

– Профессор, сэр, простите нас, – раздался голос Вендинга, именниника. – малышей мы спать отправили, остальные, кто не хотел, тоже гуляют… кхм, в смысле, в комнатах у себя. Мы не подумали просто. Нужно же когда-то расслабляться?

Он по-кошачьи усмехнулся, сверкая зелеными глазами, и подошел к профессору поближе, оказавшись за спиной Алисы и Мариэтт. Потом взлохматил у обеих волосы и сказал, что они так больше не будут. Мариэтт возмущенно пискнула, и всем показалось, что этот писк относился к последнему заявлению Вендинга, кто-то вслух заржал, ойкнул, и опять послышались тихие смешки.