– Что ты здесь делаешь? – спросил Гарри Поттер, яростно потирая красные глаза.

«Черт», - отвлеченно подумала Алиса.

– Зачем ты вообще приехала?! – сорвался вдруг Поттер и закричал. Аддерсон честно недоумевала, потому что не делала ничего этому способствующему. – Как.. ты.. тут… то и Флитвик…. И директор…. – плакал Поттер.

«Истерика», - установила Алиса, решив, что смыться безболезненно не получится.

– Бывает такое, что люди умирают, – мягко сказала Аддерсон, и чуть не скривилась от того, как странно прозвучал ее голос. Поттер всхлипнул особенно выразительно, и Алиса поняла, что это были не те слова. – ты видел их руку? Скорее всего, это проклятие, и неслабое причем.

Эта тактика сработала лучше, и Поттер собрался и подозрительно притих.

«Бедняжка, – подумала Алиса. – Столько всего сразу: и смерть профессора, и директора, и еще Ежедневный Пророк с грязью мешает..».

– Профессор… – Поттер прокашлялся, и сказал уже увереннее. – директор сказал мне, что с рукой ничего серьезного. И у Флитвика я ничего не замечал.

На именах он споткнулся, но выдержал. Алиса не рисковала сблизить расстояние и продолжала стоять у входа в заброшенный класс, когда как Поттер сидел на парте.

– Он чары навел, – сказала Алиса.

Поттер помолчал, а потом неуверенно произнес:

– Неужели.. ничего нельзя было сделать?

Алиса подумала над тем, что ответить, и решила: рубить такие надежды стоит жестко.

– Нельзя. Дамблдор был Великим волшебником, а Флитвик – Мастером Чар. Ты не смог бы им помочь, даже если бы захотел.

Поттер потерянно молчал. Алиса тоже, но по другой причине: она не хотела нарушить это хрупкое, не до конца восстановившееся состояние мира, которое легко можно было разрушить не тем словом. Поттер глубоко дышал, успокаиваясь. Потом немного смущенно произнес:

– А ты все-таки хорошая. Прости, что я на тебя вдруг так…

– Распсиховался, – услужливо подсказала Алиса, и Поттер вспыхнул, как свечка, и отвлекся от самопоедающих мыслей. – Не волнуйся. Нормально все.

Поттер опять помолчал, а потом неуверенно улыбнулся.

– Я говорил Гермионе, чтобы она не доставала тебя. Ты ведь не замышляешь ничего темного? – спросил вдруг Поттер.

– И младенцев я по утрам не ем, да. Этот этап я уже проходила, – ядовито огрызнулась Аддерсон.

– И за Кормака прости, - понурившись, произнес Поттер.

– Ты за всех извиняться будешь? – почти весело спросила Алиса.

Поттер неуверенно пожал плечами. Он выглядел измученным: волосы лохматые больше, чем обычно, синяки под глазами, губы обветренные.

– Гарри! Вот ты где! – ворвавшись в класс, закричал Уизли, и Аддерсон едва ушла от столкновения. – Мы тебя с Гермионой обыскались. Ты после похорон ушел куда-то, и нам ничего не сказал..

«Такт носорога», - подумала Алиса. Поттер сразу помрачнел.

– А ты что тут делаешь?
– неприязненно спросил Уизли, глядя на Алису с откровенной враждой.

– Рон… – предупреждающе произнес Поттер.

– Специально сюда пришла, да? – не обращая внимания, ядовито произнес Уизли.

– Рон! – прикрикнул Поттер.

– Что «Рон»?! Мы же говорили тебе, что она все равно попытается тебя заколдовать! В Дурмстранге занимаются Темными искусствами! – закричал Рон. Поттер молчал: видимо, разговор на подобную тему шел не первый раз.

– Я сам сюда пришел, – хмуро сообщил Поттер, с вызовом глядя в глаза рыжеволосого мага.

– Зачем? – от неожиданности растерялся Уизли.

– Да потому что вы с Герми не можете оставить меня в покое! – опять вспыхнул Поттер, и пулей выбежал из кабинета.

Уизли потрясенно замолк, и попыток догнать не делал. Потом он зло глянул на замершую Алису, и закричал:

– Довольна?! Это то, что тебе нужно? Молодец, добилась!

И тоже выбежал из кабинета. Алиса искренне недоумевала: почему крайней осталась она?

Экзамены проходили легко. Аддерсон писала мелким почерком, за что ее ругали в Дурмстранге, но тут на это всем было без разницы, так что она оторвалась по полной. Историю Магии она честно слизала: перья были заговорены на не списывание, но кто мешает подменить перо?

В итоге, Аддерсон вышла отличницей (если тут такие есть), но особой разницы в этом не видела: судить будут по ТРИТОНам.

В самой школе были перестановки: Снейп стал директором, а Чары в конце года преподавали все учителя по очереди. Золотое Трио ходило поодиночке, но Аддерсон ими не интересовалась. В школе вообще все были поникшие: умер Величайший Волшебник все-таки. По Флитвику грустили тоже, но меньше.

Аддерсон читала, опираясь на дерево и наслаждаясь солнечным светом. Экзамены были позади, ученики маялись от скуки и жары.