— Обожаю, когда тебе хорошо, — тихо проговорил он, обжигая ее ухо своим дыханием, — ты становишься такой мягкой, податливой. Это очаровательно. Тебе же хорошо?

— Очень. — Она мягко поцеловала его в губы. — Но это не то.

— Почему? — Малфой взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Потому что тебе не было хорошо, — нахмурилась она.

— О, Грейнджер, если ты такая альтруистка, можешь попытаться исправить сие досадное недоразумение, — улыбнулся он и провел языком по ее нижней губе. Гермиона непонимающе посмотрела на него и с трудом сглотнула. Его рука все еще лежала у нее на затылке, и Малфой не сильно, но требовательно надавил на него. Гермиона прекрасно понимала, к чему все идет, и ей стало немного не по себе. Конечно, она знала, что именно надо делать и как, но попробовать на практике пока что не представлялось возможности. Но глаза Малфоя блестели огнем, в котором читалась странная смесь страсти и какого-то подобия восхищения, почти обожания, поэтому Гермиона подчинилась и опустилась вниз, встав перед ним на колени. Она прикрыла глаза, расстегивая его брюки и спуская их вместе с трусами, и коснулась пальцами его напряженного члена. Гермиона обвела языком вокруг головки и почти полностью вобрала член в рот, тут же достала, проводя языком по всей длине, и подняла глаза на Малфоя. Он стоял, придерживая одной рукой ее волосы, и смотрел на нее так, словно увидел призрака. Тогда Гермиона снова взяла член в рот и принялась ритмично покачивать головой, скользя губами по рельефной плоти, не сводя глаз с Малфоя и наблюдая за его реакцией. Он смотрел на нее мутным взглядом, закусив губу, а потом и вовсе запрокинул голову и закрыл глаза. Стоило Гермионе понадеяться, что это от наслаждения, а не от того, что она делает все не так и он не хочет ее видеть, как ее рот заполнила горячая солоновато-горькая сперма. Малфой закрыл, наконец, рот, опустил голову и уставился на нее совершенно сумасшедшим взглядом. Гермиона выпустила из рук его обмякший член, сглотнула и максимально невинно хлопнула глазами.

— Все в порядке?

— Грейнджер, — пробормотал он, подхватил под руки, поставил на ноги и порывисто прижал к себе. — Какая же ты… Грейнджер.

— Малфой, все точно нормально?

— Нормально? — Он взял ее лицо в ладони и впился в него взглядом. — Это не нормально, Грейнджер, Гермиона. Это невероятно. Ты шикарная женщина, Грейнджер.

Он звонко поцеловал ее в губы, и Гермиона несколько смутилась.

— Теперь все по справедливости? — ехидно спросил он, поглаживая ее по волосам, а Гермиона вдруг подумала, что было бы неплохо хоть прополоскать рот. Тогда, возможно, не всему Министерству станет известно о ее моральном разложении.

— Конечно, — улыбнулась она. — А теперь я хочу чаю. Тебе принести?

— Я с тобой схожу. — Он застегнул брюки и поправил рубашку, после чего критично осмотрел Гермиону и еще раз поправил ее волосы.

— Да ты что? — наигранно удивилась она. — А вдруг кто-то что-то подумает? Ты же этого не перенесешь.

— Мы просто пойдем. Как сотрудники. Время уже к обеду, ничего удивительного в том, что мы решили пропустить по чашечке чаю, а возможно еще и перекусить в компании друг друга, нет.

Гермиона тяжело вздохнула и почувствовала, что она невероятно устала бороться с этим упрямцем. Устала что-то ему доказывать, устала ждать. Пора было что-то решать.

И она знала как.

========== Любовь ==========

Гермиона сидела на своей кровати, укутавшись в плед, и ела йогурт. Был понедельник, но она еще в пятницу заглянула к начальнику отдела и попросила два отгула. Ей необходимо было осмыслить все, что за последние несколько месяцев произошло между ней и Малфоем. Она уже решила, что перейдет в другой отдел, где его нет и никогда не будет, и даже начала писать заявление на перевод, но потом решила, что нужно все обдумать, и бросила на столе недописанный черновик. На выходных Малфой не изводил ее своими записками, что было довольно странно. «Загулял где-то с Забини», — подумала Гермиона, которой уже не было до этого никакого дела, и отправила в рот еще одну ложку йогурта, как вдруг камин вспыхнул зеленым светом и из него вышел Малфой, отряхивая золу на пушистый ковер.

— Грейнджер. — Он нахмурился, глядя на нее. — Это что?

— Это я, — глупо ответила Гермиона, глядя на Малфоя снизу вверх. — А в чем, собственно, проблема?

— Ты почему не на работе? — Он упер руки в боки и строго посмотрел на нее.

— Мерлин, Малфой! — Гермиона возмутилась. — Я не твоя вещь, почему ты с таким негодованием об этом спрашиваешь?

— Я видел твое заявление! Ты не явилась на работу! Ты ничего мне не сказала! Грейнджер, признавайся, ты беременна?

Гермиона поставила недоеденный йогурт на тумбочку и воззрилась на Малфоя круглыми от удивления глазами.

— Ты идиот? — протянула Гермиона.

— Да, я полный идиот! — взорвался Малфой. — Самый идиотский идиот на этих чертовых островах! Не додумался до элементарной контрацепции. Грейнджер, прости меня.

Он присел на краешек кровати, заглядывая Гермионе в глаза, и в ее голове промелькнула подлая мысль о том, что неплохо было бы и впрямь притвориться беременной. Но это было нечестно и подло, даже по отношению к такой форменной свинье, как Малфой. Она придвинулась и легко погладила его по волосам.

— Малфой, — с легким укором проговорила Гермиона, нарочито растягивая слова, — ты же понимаешь, что у одного из нас должна быть голова на плечах.

— Понимаю. Каюсь. — Он понурил голову и принялся рассматривать свои руки.

— И если ты о защите забыл, то я вспомнила о противозачаточном зелье после первого же раза. — Она улыбнулась. — Чайная ложка с утра — и ты снова избегаешь счастливого отцовства.

Малфой выдохнул с явным облегчением и осторожно потянул на себя плед. Гермиона вцепилась в клетчатый твид, как в последний оплот своей благодетели.

— И что я там не видел? — насмешливо спросил Малфой, скидывая с себя туфли и снимая мантию. Гермиона вздохнула и разжала пальцы, отпуская плед, под которым она сидела в одних трусиках.

— Ты сидишь тут без меня, обнаженная, и даже не написала, — капризно протянул Малфой. — Надо срочно это исправлять.

Он снял рубашку и забрался на кровать к Гермионе, которая поняла, что если сегодня не поговорит с ним, если пустит всю их ситуацию на самотек, то этому не будет конца и края.

— Погоди. — Она чуть отстранилась, но Малфой порывисто прижал ее к себе и принялся целовать так, что закружилась голова, и Гермиона опять поддалась. Она обвила его ногами, прижимаясь к его груди своей, и Малфой с коварной улыбкой посмотрел вниз на то, как соприкасаются их тела.