Это был один из санитарных поездов цесаревны. (Марии Фёдоровны, жены цесаревича Александра Александровича. — А. Ш.)

Когда тронулись наши товарищи, уже успевшие пролить свою кровь за Отечество, то мы провожали их «Полковым маршем» и громким «ура!».

«26-го августа. Курско-Киевская ж. д.

В Курск мы прибыли в час тридцать минут ночи. Нижних чинов разместили в деревне...»

Прибытие на театр войны первых эшелонов войск гвардии и гренадерского корпуса и появление румынской армии под Плевной позволяли русскому главнокомандующему начать против турок активные наступательные действия. В первой половине августа он сделал личный доклад императору Александру II о своих операционных планах:

— Ваше величество, войска императорской гвардии, её 1-я пехотная дивизия, часть кавалерии уже вступили в Румынское княжество. На подходе гренадеры.

— Значит, армия пополняется. Что она будет иметь в своих рядах к началу осени?

— По расчётам моего штаба, 211 с половиной тысяч человек. Если, разумеется, мы не понесём заметных потерь.

— А сколько сил привёл в Болгарию князь Карл Румынский?

— Сейчас у него немногим более 30 тысяч войск. Они становятся на позицию в низовьях реки Вид, северо-западнее Плевны.

— 30 тысяч? Это же едва ли не вся армия князя Карла. А чем тогда союзники держат Видинскую крепость?

— На валашском берегу стоит румынский корпус силой в 8,5 тысячи человек. Турки в Видине опасаются его перехода через Дунай под самые крепостные стены.

— У штаба армии есть сведения о численности султанских войск на Балканах?

— Да, ваше величество. Более 315 тысяч человек вместе с ополчением и башибузуками.

— А сколько из них воюет против нашей армии?

— 207 тысяч на эти дни. Но резервы у турок близко. Это не из России подтягивать их за Дунай.

— Значит, у нас с союзниками появилось небольшое превосходство в силах? Его следует поспешить реализовать.

— Об этом, ваше величество, я хотел доложить вам.

— Николай, я слушаю твои предложения.

— Во-первых, я предлагаю усилить наш союз с князем Карлом Румынским.

— Каким образом? Скажу по правде, его медлительность с переходом за Дунай и поведение его министров не улучшили моего отношения к властям Бухареста.

— Но это было вчера, ваше величество. Сегодня румыны ставят батареи против Плевны уже не на своих задунайских берегах. Они намерены всерьёз воевать с Турцией.

— Ещё бы не воевать. Тогда все их мечты о создании из Валахии и Молдавии королевства останутся пустым звуком.

— Поэтому я и предлагаю создать вокруг Плевны осадное кольцо, то есть Западный союзнический отряд, которым будет начальствовать князь Карл. Но во главе его штаба будет стоять наш генерал-оперативник.

— Думаю, что это вполне разумное решение. А согласится ли князь Карл на такую роль? Как ты думаешь?

— Безусловно согласится, ваше величество. Ведь речь идёт о вхождении в европейскую историю.

— Тогда кого мы можем предложить ему на место начальника штаба?

— Такая кандидатура есть. Генерал от инфантерии Зотов Павел Дмитриевич, командир 4-го корпуса. У него самые прекрасные рекомендации.

— С этой кандидатурой я согласен. Утверждаю Зотова в должности начальника штаба Западного отряда...

Князь Карл Румынский с благодарностью принял такое лестное для него предложение русской стороны. Возражений против назначения к нему начальником штаба осадных войск генерала Зотова он не имел. По этому поводу российский военный министр Милютин в дневниковых записях заметил следующее:

«Начальство над значительной частью армии и на важнейшем стратегическом пункте возлагается на иностранного принца, вовсе неопытного в военном деле, окружённого своими мелкими честолюбцами вроде полковника Сланичано, желающими разыграть исторические роли».

Начало серьёзного, то есть «по всей осадной науке» обложения Плевенской крепости, могло начаться только после её полной блокады. На эту тему в штаб-квартире главнокомандующего состоялось узкое совещание с участием всего трёх заинтересованных лиц, великого князя и двух главных штабистов русской Дунайской армии — генералов Непокойчицкого и Зотова. Разговор шёл о Ловче: