В определенный момент, женщине пришлось экстренно отскакивать назад, прихватив за загривки не успевших среагировать Гона и Киллуа - Хисока до такой степени перестал соображать, где он и с кем, что послал режущую волну из карт во все стороны, напоминая свихнувшуюся мясорубку. Пауки среагировали крайне быстро - это она отметила краем глаза. Усилитель повел плечами, разминая мышцы, а затем выставил мощную волну Кен, закрывая ею Манипулятора за своим плечом. Карты фокусника просто отскочили бы от мощного торса, но оказались приклеены на жвачку, что вызвало отвращение на чужом лице. Однако с места мужчина не двинулся, закрывая не только аналитика, но и мальчишек позади. Его тело было достаточно сильно, чтобы на минимальном Тэн вытерпеть залп базуки, а уж окруженный испускаемой аурой, он и вовсе постепенно палил чужую технику, какой бы прочной она не была. В реальном бою, Увогин, скорее всего уворачивался бы - там не имелось времени ждать, пока прогорит липкая аура Хисоки приставшая к нему намертво, но сейчас он являлся зрителем. И к тому времени, когда их маленькому Пауку может понадобится помощь, он уже избавиться от малейших следов чужого Нен.

– Очень и очень неплохо, - хрипло выдохнул фокусник, вновь нанося серию ударов огромной мощи, пытаясь прощупать и промять ими чужую защиту. Мальчика умудрялся принять каждый из ударов, закрывая все возможные уязвимые и слабые места, а от некоторых еще и уворачивался, скользя вдоль чужого тела прохладной волной. Вот только у волны обычно нет острых, как бритва, напитанных Шу ногтей-стилетов, способных и Фэйтану дат фору по длине. Курапика, конечно, гордился своими ногтями, ухаживал за ними, и постоянно подновлял дизайн в салонах красоты, но в первую очередь, это было дополнительное оружие, которое всегда с ним. После очередной атаки, мальчишка поднял в воздух огромную тучу песка, воспользовавшись тем же приемом, что и Увогин когда-то в пустыне, заставляя наблюдавшего мужчину довольно и гордо скалиться.

Ин скрыло его от всех органов чувств лиса, позволяя зайти сзади, пока тот, замерев, изучал пристально песчаную бурю. Глаза мужчины, конечно, были защищены Тэн от простого песка, но его Гио, никак не могло определить, где сейчас находился противник, а обостренные органы чувств не говорили ничего, до последнего момента, пока чужая цепь не захлестнулась кольцами на горле. Однако, Хисока успел подставить обе руки, и, когда смертоносное оружие пришло в движение, планируя перетереть чужую шею, оно наткнулось на усиленные аурой чужие предплечья.

– Поймал, - протянул насмешливо-сладко, резко закружившись волчком на месте, так что у Курапики, видевшего все прекрасно даже через оседающий песок, перед глазами замелькал маленький огненный смерч. Он не успел дематериализовать цепь, и та просто намоталась на фокусника, как на катушку, вместе с тем, притянув к себе и Курута. Параллельно мужчина поднял в воздух еще одну тучу песка, закрывая всякий обзор действий. Когтистые руки схватили мальчишку за локти, резко притягивая к себе, однако парень выставил вперед острое колено, попадая прямо в пах противника, от чего Фокуснику показалось, будто из него выбили весь воздух.
– Сученыш, - Прошипел, не разжимая хватки, и стискивая ладони так, что чужие кости захрустели. Не усиль Курапика защиту, и его локти превратились бы в крошево, точно так же, как некогда пальцы.

– Мне казалось, тебе нравиться, когда немного больно, - смешок парня потонул в чужом стоне, ведь он собрал всё то, сладко-колкое, что сейчас было в нем, и, вместе с потоком ауры, направил в чужое тело. Однажды, это уже сработало на Финксе, который потом бесился еще несколько часов, не в силах справиться с физиологическими желаниями организма, подкрепленными чужой аурой, проникшей в тело и слишком медленно растворяющейся там. С тех пор, Усилитель не позволял себе слишком близкие захваты, или касание кожей к коже в этот момент. У фокусника встало настолько жестко и болезненно, что в глазах потемнело. Гораздо сильнее, нежели обычно в бою - спектр ощущений был столь широк и остр, что он невольно упустил контроль, и Курапике хватило этого, дабы вывернуться из чужой хватки. Увы, он изрядно замазался в чужой жвачке. Хисока поднял на него горящие расплавленным золотом глаза, безмолвно обещая сотворить с его живым ли, мертвым ли телом, все непотребства, какие только придут к нему в голову, и дернул на себя снова. Парень сжал зубы, подлетая высоко, переворачиваясь в воздухе. Кажется, лис планировал спутать его руки и ноги своей техникой, а потом просто распотрошить когтями в этот момент. В голову ударил адреналин, Курута отпустил свой контроль на мгновение, позволяя гормонам захлестнуть все чувства, синхронизируя разум, чувства и силу. Он несколько месяцев потратил, тренируя возможность включать и выключать татуировки на теле молниеносно. И, зависнув в воздухе на миг, перед тем как сила инерции снова потащит его к фокуснику - выжег чужой Нен, облеплявший его. Аура снова плеснула в стороны, как в начале боя, заливая побережье, будто вода в половодье. Удивительно, что сюда никто не прибыл еще из местных или из игроков, на такое-то светопреставление. Каналы очистились, так же как кожа с одеждой и, вместо того чтобы угодить в чужие жадные лапы, парень ударил ногами в грудь фокусника опрокидывая его на землю.

В крови пел оглушительный азарт, заставляющий его наслаждаться каждым следующим ходом оппонента, получат наркотический почти прилив от опасности, проносящейся стремительно мимо. Лису пришлось вложить крайне много ауры в место поражения, иначе чужой удар, усиленный Нен, просто раздробил бы ему грудную клетку. Из-за ослабления защиты в других местах по коже обожгло болью - Мальчишка оседлал бедра поверженного на землю противника, и резко вспорол кожу на чужих боках, заставляя воздух наполниться острым и густым ароматом крови. А затем, в его лицо впечатался сначала один острый кулак, затем другой. Блондин бил с такой силой, что и не скажешь, будто его пальцы состоят из осколков, собранных как диковинная мозаика. Курапика позволил себе выпустить всю скопившееся внутри за эти месяцы - сомнения, тревогу, одиночество. Хисока сам хотел спустить пар, что же, он к нему в этом присоединиться. Парень содрал всю кожу на костяшках, клоун же смотрел на него широко раскрытыми глазами, совершенно не сопротивляясь сейчас, будто удивленный силой, сокрытой в чужом теле. Внутри мужчины, на самом деле, кипел настоящий лавовый поток, он искренне наслаждался каждым чужим даром, разбивающим его лицо, пробивающим Тэн и оставляющим черно-багровые следы на коже.

Куроро действительно отхватил для себя самый настоящий приз. Нежнейшее произведение искусства, тонкие линии, и вместе с тем, способность чувствовать необычайно ярко. Достанься этот приз ему, и они бы обязательно однажды убили друг друга, вот в таком порыве страсти. Мужчина сжимает с силой чужие бедра, запуская когти в кожу, вспарывая ее точно так же, как этот мальчишка недавно его ребра. Они даже трети всех способностей друг другу не показали, а сил терпеть, уже нет. Аура Хисоки раскрывается ярким огненным цветком, он готов убить, и сам быть убитым, весь мир будто застывает в тягучим сиропе, настолько ускорилось его сердцебиение. Как вдруг... удары прекращаются.

Нен Курапики усиливается вдруг, но его татуировки не активны, он наклоняется резко вниз, обхватывая ладонями чужую шею, глаза распахиваются... и ослепляют мужчину своим алым сиянием. А в его свете, он видит, как вторая фигура наслаивается поверх первой, как не две, а четыре ладони сжимают с силой его под подбородком не давая втянуть воздух. Вес Курута увеличивается, будто он не тонкий мальчишка, а взрослый мужчина. Хисока узнает это лицо. Эти темно-графитовые глаза, цвета хмурого неба, из которого вот-вот ударит в землю гроза. С тихим шорохом, раскрываются черные кожистые крылья из Нен, закрывают их обоих непроницаемым куполом, оставляя наедине настолько, насколько оно вообще возможно.