– Я никому не скажу, - он тает в перемещении во внешний мир с тихим смехом, похожим на перезвон хрустальных колокольчиков.

Курапика может лишь предполагать, что сделал именно Куроро, помогая ему поглотить силу на поле, в конце игры, но, если мужчина захочет - сам расскажет. Почему именно он? Потому, что у самого Курапики нет подобной возможности, а это странное ощущение, пришло именно изнутри, откуда-то, где подрагивает протянутый меж ними мост из паутинок и тонких веточек чувств. Если бы не мужчина, в очередной раз, взявший все под контроль, он просто не справился бы. Глупо было вообще ввязываться в такую авантюру на его теперешнем уровне, который даже Фэйтан и Финкс поджимая губы, натянуто, называют приемлемым, а не хорошим. Что уж говорить о Древних. Помощь Люцифера, и гордыня старинных существ - вот что позволило выйти без потерь из подобной заварушки. Но в будущем, он будет гораздо более осторожным и осмотрительным, этот опыт Курута не забудет, ни за что.

Найти изгоняющего Нен специалиста в базе, занимает жалкий десяток минут. Они с Шалнарком, в четыре руки отсеивают всех неподходящих, пока не остается одно единственное имя. Им чудовищно повезло, можно сказать. Абенгаге удивлен, когда ему назначает встречу совершенно незнакомый игрок, а затем, как и множество мужчин до него - абсолютно заворожен. Тонкий силуэт, расцвеченный золотыми рисунками на коже, затянут в плотную ткань узких джинс и высоких сапожек, туника с открытыми плечами и длинными полупрозрачными рукавами не дает понять - парень перед ним, либо девушка. Жесткий корсет причудливо стягивает складки на груди, длинные, до талии волосы, могут ввести в смущение кого угодно. Еще необычнее, то предложение, которое ему делает неожиданный знакомый с вышитой шелковой нитью газовой повязкой на глазах. Бешеная сумма, равная практически назначенной Баттерой за Дыхание Архангела. Пауки помогают ему разобраться с Подрывником и платят огромный гонорар - только лишь за удаление чужого Нен, давно умершего человека. А так как это основное условие для уничтожения инородной сути, то оно почти не потребует усилий с его стороны. Смешно и неожиданно, даже не верится. Но Пауки не нарушают своего слова первыми - они известны этим. Наверное, по тому, Куроро и его люди, так редко дают кому-либо свое слово.

Они договариваются встретиться в реальности и выходят из игры. Единственное условие, которое поставил Абенгаге кроме собственной безопасности - что это красивый мальчишка проводит его к клиенту и обратно - до безопасного места на континенте. Здесь же они находят друг друга. Изгоняющий Нен издали видит сияющие на солнце, будто покрытые металлическим напылением волосы, переливы ярко-голубого платья-туники, собранной на поясе широким восточным поясом, жестким даже на вид, неимоверно. Это чертово платье окончательно придает силуэту женские очертания, заставляя сглатывать, смотреть куда угодно только не на столь красивое существо. И рисунки на коже - он знает, что это такое, как редко встречается на живом человеке и для чего служит. Знает, но молчит, пусть его распирает жадное желание задать несколько вопросов, в конце концов, хотя бы посмотреть вблизи. Когда-то, ему довелось увидеть подобную работу, пусть и на трупе - она фонила чужой Нен смертельно-сильно. Тут же, ощущение чужеродности уже пропало, золотой сплав напитался собственной аурой носителя, однако, так издали не различишь, насколько далеко уже прошли изменения чужого тела.

Юный Паук не выглядит смертельно-опасным преступником, лишь желанным трофеем почти для любого мужчины. Но на безымянном пальце левой руки горит огнем золотое обручальное кольца, к которому, мальчишка, время от времени, прикасается, сам того не замечая, крутит его вокруг пальца, и смотрит на морскую гладь с носа парома чуть улыбаясь. Этот взгляд даже через повязку ощущается кожей. Он здесь и не здесь одновременно, заклейменный быть чужой собственностью, но не испытывающий тяжести из-за этого. Не удивительно, что Риодан так легко соглашается на совершенно грабительскую сумму, загнутую мужчиной - счастливое выражение на этом лице, стоит в десятки раз дороже. Абенгаге плотнее кутается в куртку, сжимает кулаки в карманах, хороня все свои чувства поглубже, до поры, до времени, чтобы это чувствительное нечеловеческое создание не ощутило ничего.

За почти полгода, проведенные Пауками внутри игры, Куроро уже несколько раз умудрился сменить убежище, провернул множество своих дел и теперь осел здесь, на благодатных островах хранящих множество элементов древней культуры, невероятно близко к Острову Жадности географически. Сюда его вело внутреннее чутье, связь со своими, даже в заблокированном состоянии тянущая интуитивно. И сюда же вела тонкая новая нить - алая, как глаза его мальчишки, протянувшаяся от одного безымянного пальца к другому, скрепляющая их незримо, даже без дополнительных Нен-техник. Служку, он почуял еще с того момента, как отправил Курапику внутрь игры, в кольцо надежных рук семьи. Иллуми Золдик мог не показываться ему на глаза, но Куроро знал, что это именно он, как чуял на губах металлический привкус на языке. Разрыв был ощутимо-болезненным, кровавым, как бы он не сохранял внешне маску легкости. Почему незнакомый, чужой человек, так быстро врос к нему под кожу? Так легко... Люцифер был неимоверно глуп, сейчас мужчина сам понимал это, он позволил посадить внутри семечко будущей привязанности, еще в тот миг, когда Уво попросил неприкосновенности "принцессе". А теперь не имел никакого желания избавляться от пробившегося из его тьмы светлого ростка.

За это время, сменилось очень многое. В первую очередь он сам - лишенный возможности отвлекаться на кражу чужих способностей и мимолетные развлечения, он перерос собственную кожу, скидывая ее, будто змеиную шкуру, прозрачную и невесомую, стискивающую его все эти годы незримо, но сильно. Словно раньше, он рос снаружи, становясь сильнее, опытней, выпуская когти и клыки. А теперь, ему стало тесно внутри самого себя - чувства заполнили каждую клеточку тела, перерождая и раскрывая потенциал. Заблокированный снаружи, он вышел вовне через внутреннюю незримую дверь. С одной стороны, мужчина потянул ее на себя, а с другой, в створку уперлась тонкая, собранная из осколков ладонь его партнера и они смогли увидеть друг друга в итоге, даже в заданных Клятвой жестких рамках. Как порыв свежего ветра, проем раскрылся, их закружило и переплело, позволяя прикоснуться, поделиться чувствами, воспоминаниями, мыслями и желаниями. Затем же связь снова угасла, оставляя небольшую приоткрытую щель, намекая, что вскоре они научаться пользоваться новой возможностью полноценно, нужно лишь подождать... подождать друг друга.

И сегодня утром слежка пропала. Это могло знать лишь одно.

Мужчина выходит из просторного подвала старинного дома, принадлежащего одному богатому денежному мешку, решившему пополнить главой Риодана свою коллекцию трофеев. На губах мужчины играет невесомая, привычная улыбка спокойствия. Он убирает тщательно упакованные трупы охраны в пластиковые мешки, вытягивая изнутри вакуумным насосом весь воздух. В такой "упаковке" они долго будут лежать, не мешая никому своим запахом. Он вытирает тщательно руки, вычищает кровь из-под ногтей, не слушая жалобные стоны, более подошедшие какому-нибудь жалкому животному, но не молодому сильному мужчине, пусть тот и освежеван будто туша на бойне. Особенно аккуратно мужчина протирает от крови и воды чуть потемневший из-за постоянной носки золотой ободок. Кольцо будто приобрело глубину за эти месяцы, а на безымянном пальце остался светлый ободок следа, из-за того, что Люцифер не снимает его. Многие женщины, раньше с удовольствие решившие построить глазки красивому мужчине, просто шарахаются теперь от него, как от чумного - это невероятно забавно. Те же, кого не беспокоит кольцо, уходят уже после взгляда в темно-графитовые радужки глаз, что наливаются сталью и вызывают ощущение, будто ледяное крошево сыпется вдоль спины, намекая не лезть на чужую территорию.

Демон внутри него потягивается от удовлетворения хорошо проделанной работой, новым полученным сокровищем, что ждет его за раскрытыми дверцами кодового сейфа. Ушлые торговцы защищают свои изделия даже от Нен-воздействий нынче, учитывая какого уровня, клиенты покупают такие дорогие игрушки, но зная пароль, открыть секрет ничего не стоит. На солнце кроваво сияют цветки физалиса, покрытые эмалью, настоящие произведения искусства на тонких платиновых стебельках шпилек - они вторая часть императорского комплекта, что носит в своих волосах "принцесса". Первую шпильку, он увидел случайно - у любовницы коллекционера, которой он позволил взять старинное украшение на один из вечеров. Впрочем, после забрал обратно - такие безумные люди не могут надолго расстаться с предметами своей страсти, насколько те не были бы холодны к ним. Теперь, сокровище займет свое достойное место у того, кто не позволит ему пылиться в груде других драгоценностей.