– Ты забыл учесть, что он не один в этом теле, - этот голос не принадлежал Курапике однозначно - мелодичный, почти женский, куда как более чем его собственный. Чужая рука молниеносно вытянула из волос платиновое острие и вогнала прямо в грудь Абенгаге, заставляя того оттолкнуть чужое тело назад. Это совсем не та шпилька, что подарил сегодня Куроро - нет, это была одна из первых, превращенная в мощный атакующий артефакт, потому, она мгновенно раздробила ребра вокруг, оставляя мужчину, хрипя лежать на досках парома, ощущая, как утекает из него жизнь. А существо, управляющее телом бессознательного Курапики, неловко взмахнуло руками, и, не удержавшись, от сильного удара о борт, упало вниз - прямо в воду.

В это же время Куроро разговаривающий с Нобунагой, услышал с той стороны голос Фэйтана.

– Это шеф или принцесса?
– прозвучало слишком нервно для палача, японец удивленно уставился на него.

– Шеф. Что-то случилось?
– на это, азиат лишь отобрал трубку у возмущенного мечника.

– Куроро, - одно то, что он назвал мужчину по имени говорило многом.
– У нас проблемы. Я показывал Ретц, как правильно делать полный анализ крови на образце Курапики из моей картотеки, - Люцифер проглотил свое удивление тем, что девочка оказалась жива после гибели Омокаге, в конце концов, у Фэйтана были свои связи и способности - Ты знаешь, мои артефакты не могут сбоить или врать. Я перепроверил, чертов десяток раз. Можешь мне не верить или считать, что я сбрендил на старости лет, но твой партнер - беременный.

– 32-

В свое время, Пауки пытались попасть на Остров Жадности через реальный мир, приплыв на катере. Тогда, Рейзор депортировал их, но перед этим, констатировал насмешливо, что вряд ли они здесь после кораблекрушения. Это связано с тем фактом, что вокруг острова проходит сразу несколько особо сильных течений - они не позволяют даже подплыть близко, только разве что на крайне сильном моторе, как уж говорить о "случайно вынесло на берег". Течения огибают с этого края континент Йорбия, и идут в сторону островов Союза Митен, где рассеиваются на более мелкие, иссякают постепенно. Но до того момента, вода движется крайне быстро, бороться с ней не имеет смысла - это лишь потеря сил. Курапика только старается держать голову повыше, набрав в легкие как можно больше воздуха, чтобы не утонуть. Он очнулся в этом ледяном потоке, от острой боли в руках и ногах. Концентрация соли невероятно велика - она сама выталкивала безвольное тело на поверхность, однако, стоило придти в себя, как парень чуть не утонул. Сейчас, Курута старался просто удержаться на плаву - солнце давно зашло, он даже не мог сказать в какой стороне суша. Хуже всего - он не мог вспомнить, как оказался в такой ситуации, но это можно списать на шоковое состояние. Самое главное - дождаться удачного момента и выбраться из этого бешеного потока.

В голове нещадно мутилось, во рту стоял не проходящий вкус соли - она забивалась в дыхательные пути, как только Курапику накрывала очередная волна. Пальцы, то и дело сводила судорога, но мальчишка все еще держался. И, лишь когда температура вокруг вдруг стала подниматься, он понял - течение иссякает. Рядом раздавались глухие удары волн о каменные скалы. Блондин собрался с силами, сжал и разжал пальцы рук. В кистях царила уже поистине адская боль, а выше, предплечья и плечи онемели, но он через силу начал грести на звук. Его глаза видели в темноте, не хуже, чем днем отчего-то, но о не мог даже припомнить с чем это связано. Последним, в голове всплывало обучение у Мастера, и, как он покинул его дом, собираясь... куда? Отправиться путешествовать? С кем-то встретиться? Память отказывала совершенно. Но, если, когда мальчишка очнулся в доме своего наставника - это просто было густое, темное и гулкое ничто, то теперь, он просто будто упирался носом в каменную высокую стену. Такое бывало при стрессовых ситуациях, он помнил - читал о подобном. Со временем, блоки можно будет преодолеть, но, честное слово, терять собственные воспоминания второй раз в жизни, было не просто неприятно - но еще крайне унизительно, даже глупо. Что с ним произошло? Как он оказался в подобной ситуации?

Курапика почти сдался, теряя ощущение собственного тела, его аура была истощена, вся в прорехах, оставленных явно каким-то серьезным противником. Он лишь слышал о людях с особым типом Нен-способностей, что умели воздействовать на плоть и на более тонкие структуры живого существа. Однако, внутри зародилось странное тепло, даже жар. Блондин выдохнул судорожно, ощущая, как расправляются каналы проведения ауры, как по ним бежит нечто кипучее и острое - желание жить, желание помочь. Не его чувства, не его аура, но почему тогда они внутри? Он сцепил зубы, прикладывая больше сил, чтобы добраться до берега. Кто бы не дал ему эту помощь - он не мог позволить крохам чужой ауры деться в никуда. Наконец, под ноги толкнулась земля - песчаное дно берега, и его затуманенное усталостью зрение, различило очертания пещеры. Каждая клеточка тела была налита бесконечной усталостью к тому времени, он будто тащил за собой все мили, которые его несло течением. К горлу подступила тошнота вдруг, и он, только выбравшись на берег, не смог удержать содержимое желудка в себе. В нос ударил острый запах желчи и проглоченной морской воды, его выворачивало до полностью пустых спазмов, до странной черной жижи, пахнущей полынью и разложением. Но после этого, в сознании даже немного прояснилось. Волна смыла яд - а ничем другим, это быть не могло. Его еще и отравили. Курута только головой мог покачать устало. Он содрал с себя верхнюю одежду - мокрую, и от того непомерно тяжелую, забираясь в пещеру. До утра лучше переждать здесь. Мальчишка сжался, надеясь скорее просохнуть, сохранить как можно больше драгоценного тепла. Сейчас нельзя спать - он может и не проснуться в таком холоде. Какое сейчас время года? Осень? Зима?

Радом что-то зашевелилось, парень дернулся, поворачивая голову. Его странное зрение, тем не менее, не кажущееся непривычным, выхватило нечто огромное, похожее на огромного прямоходящего муравья, надвигающееся на него, опасно щелкая жвалами. Он даже испугаться не успел. Цепь возникла на руке, но по ощущениям больше казалась отлитой из свинца. Тело не просто отказывалось подчиняться с нужной скоростью - оно вообще не шевелилось сейчас пойти. Голод, усталость, раны в ауре, вытекшей до критического минимума - все это, дало о себе знать. Здесь и сейчас, могла закончиться вся его жизнь, за которую он боролся последние несколько часов. И снова, помощь пришла не извне, но изнутри. Жар вытек из него в мгновение ока, окутывая еще одним слоем ауры. Похожая на его собственную, она словно выточена из цельного рубина, переливаясь едва заметными золотистыми искрами. Контуры тела начали двоиться перед глазами - вот его руки, а вот из них появляются еще одни, отталкиваются от Курапики и прямо из груди парня показывается, словно собственная копия. Тонкокостный, полупрозрачный, будто призрак, мальчишка с длинными черными волосами встает на пути зло стрекочущего, нечто угрожающее, огромного насекомого.

"Иди ко мне", - Курута больше слышит, чем видит легкую улыбку на красивом лице. Казалось, работая над Курапикой, его Мастер создал совершенство. Но видел бы он эти прекрасные черты лица. Даже уставший, разбитый и дезориентированный, Курута заворожен. Мальчишка движется вперед текучими плавными движениями... и существо начинает скулить, пятиться, собираясь сбежать. Но не тут-то было. Тонкие линии искажаются хищно и недовольно.
– "Нет, не уйдешь", - шепчет ласково, и одним рывком опрокидывает существо на лопатки. То сопротивляется, пытается рвать противника царапать, отбиваться. Однако если незнакомец хочет - удары просто проходят насквозь. На лопатках подростка, не старше самого Курута, тот различает черного паука, будто обнимающего своего хозяина за плечи. Двенадцатилапое существо чуть шевелится возбужденно, оно не просто рисунок, как и сам мальчишка - не просто плод воспаленного воображения Курапики. Он наклоняется ниже над жертвой, обнюхивая свою добычу, хрупкие, на первый взгляд, пальцы сжимают хитин так, что тот идет трещинами проламывается вовнутрь.
– "Вкусная", - усмехается чувственный алый рот, прежде чем белоснежные острые клыки вгрызаются прямо в чужое нутро, начиная с живота существа, разрывая естественную броню и добираясь до самого мягкого. Это даже не кажется отвратительным - за время жизни с Мастером, Курапика растерял большую часть брезгливости, какая только могла у него быть в прошлой, или в нынешней жизни.

Мальчишка быстро расправился с добычей, с каждым поглощенным им кусочком, Курута ощущает, как наливается силой чужая аура. Это слишком знакомо, он читал о таком в одной из книг... или ему рассказывал сам Саргатанос. В голове такая каша, но он старательно вытаскивает тонкие, грозящие порваться ниточки ассоциаций, закрепляет их, повторяя про себя бездумно, пока вдруг не находит нужную. Ладонь инстинктивно ложится на живот. Он не видит ничего, кроме собственной структуры, но и не должен, коль срок не большой. Но, если отвлечься от мира вокруг, сосредоточиться, то вот оно - темное пульсирующее ядро в самом центре, ниже подреберья, глубоко внутри брюшины. Оно, похоже на закрытый бутон, трепетно охраняющий плотными лепестками свое хрупкое содержимое. Однако, у этого чуда, уже есть собственная аура, душа, и она хочет жить неимоверно, точно так же, как сам Курапика. Он столь погружен в эти ощущения, что не замечает, как подросток уже окончил свою трапезу, за жалкий десяток минут, оставив от жертвы сухую пустую скорлупу, лишенную ауры и соков, которые он поглотил, поддерживая собственное, еще хрупкое, присутствие в этом мире...и существование собственного родителя.