– Что случилось. Где босс?
– выступил вперед Финкс. Пауки молчали настороженно, ожидая ответов. По плану они вычистили периметр и вернулись на базу - следовать за собой, Куроро им запретил, не желая рисковать другими членами группировки. Взгляды скрестились на спасенных товарищах, но Нобунага мог только ругаться сдавленно, выдирая из шеи тонкие ножки отмершей сороконожки, а Мачи была зла как кошка, к тому же ее изрядно тошнило от слабости. Они не помнили толком ничего, с момента, как их схватили. Паразит практически полностью подавлял чужую нервную систему, и все не просто было как в тумане - некоторые воспоминания вовсе не отложились в голове. Выяснив это, Риодан переключился на Курута и Хисоку.

– Босс велел всем вернуться на базу, сразу после дела и ждать его сигнала, - произнес жестко Фэйтан, подступая к насмешливо-высокомерно смотрящему на него фокуснику. Рыжий лис был совершенно не в настроении - это читалось в его ауре. Насмешка стала легким оскалом, когда он ощутил агрессию к себе - меж чужими пальцами затанцевали карты.
– Почему ты не послушался приказа?
– палач не собирался обращать внимания на такие, с его точки зрения, мелочи. Он требовал ответа и собирался выбить нужную информацию, если придется.

– Я не обязан перед тобой отчитываться, - на лице фокусника залегли первые тени. Время для шуток кончилось - он был раздражен, раздосадован - искал, на ком бы сорваться. Азиат на эту роль подходил прекрасно, и лишь остатки трезвого рассудка нашептывали, что связываться со всем Риоданом разом, будет слишком опрометчиво.

– Хисока, это логично, что мы хотим знать о случившемся и почему вы прибыли сюда без босса, - Пакунода говорила ровно и спокойно, словно призывая не разводить конфликтов. Она помогла Мачи сесть, и дала девушке в руки бутылку с чистой водой, чтобы та пришла в себя. Нобунага просто привалился спиной к какому-то камню, устроившись прямо на бетонном полу и держась за виски. Извлеченный из него паразит изрядно задел чужой вестибулярный аппарат, и мир вокруг мужчины кружился, не останавливаясь. Он, конечно, тоже желал узнать о случившемся, но не мог даже слова выдавить, боясь, что отключится окончательно.

– Разбирайтесь сами, - чужой ответ, сказанный иронично и раздраженно заставил членов Риодана вскинуться настороженно. Четвертый номер был с ними всего несколько лет, и они постепенно учились ему доверять, но подсознательно что-то каждый раз говорило - Хисока чужак, который не хочет принимать правила их семьи. Жесткий индивидуалист, не заинтересованный в крепких отношениях с таким количеством людей. Сам Курапика видел в нем легкое волнение, лишь по отношению к Гону, и заинтересованность к Куроро. А все остальное являлось игрой - даже с Курута, он только веселился, тешил свои инстинкты, но просто так, вряд ли бы решил налаживать контакт. Слишком недолго они знакомы друг с другом.

– Ты охренел, рыжий?
– Уво сжал кулаки и чуть оскалился, глядя на четвертый номер.
– Или по голове сильно ударили? Ты член Риодана, какая бы хрень не постучалась в твою кишащую тараканами башку, и должен иметь хоть какие-то рамки. У нас нет времени в этот раз разбираться с дурными шуточками.

– Член Риодана?
– уточнил фокусник иронично и легким движением кисти вытащил из-под топа кусок... собственный кожи с татуировкой паука. По крайней мере, это выглядело именно так, но через пару ударов сердца, Курута увидел, как тот начал выцветать, превращаясь в небольшой отрез ткани, а знак Риодана истаял. Когда Хисока только вступил в труппу Фантомов, Люцифер сам предложил ему выбрать, где именно должен располагаться рисунок, какого размера он будет. Но при помощи Текстуры Обмана лис подставил под чужую технику ненастоящий участок кожи, напитанный Нен. Паук не смог отличить его от живой плоти - и попал в ловушку. В нужные моменты, он проявлял его, обозначая принадлежность к Труппе, и не давая Паукам ощутить подвох. А порой заставлял исчезать, пряча от любопытных глаз - лишние проблемы мужчина приобретать не хотел. Ведь быть членом Риодана не только приятные бонусы, но еще и ответственность за все совершенные ими преступления и крупная награда за головы всех членов группировки.

Теперь же он окончательно разорвал всякую связь с Труппой, превращая полотнище в мелкие клочки конфетти. Пауки ощутили, почти болезненно, как порвалась натянутая меж ними невидимая нитка - их семья стала по-настоящему меньше на одного...

– Хисока... ублюдок!
– прошипела Мачи, вскакивая на ноги, и тут же пошатнулась, не в силах устоять на подкашивающихся ватных ногах. Ее легко подхватил оной рукой Уво, прижимая к себе и не давая вырваться.
– Тебя теперь от нас ничего не защитит! Если из-за твоей придури, что-то случилось с боссом, я тебя порву на тысячи кусочков, - лицо девушки стало совсем бешенным - узкие зрачки, пылающая от ауры радужка, заострившиеся черты.

– С удовольствием померяюсь с тобой силами, красавица, - пропел фокусник и облизнул губы.
– Куроро был нужен мне потому, что я хотел сразиться с ним, но теперь меня ничего здесь не держит, точно так же, как и церемониться с вами я не буду, - обстановка в убежище раскалилась мгновенно и до предела, после этих слов.

– Больной ушлепок. Что значит "был нужен"?!
– Финкс хрустнул кулаками и провернул плечо в суставе, стягивая ауру для удара.

– Боюсь, вам придется искать нового главу труппы, - дернул бровью Хисока в ответ и ухмыльнулся шире.
– Этот идиот предпочел пожертвовать собой, судя по всему, чтобы не перенести на вас проклятье Нен. И даже если он жив - я не собираюсь рисковать, нося на себе либо с собой его знак.
– Больше мужчина, явно не собирался что-либо объяснять.
– Удачи, - махнул рукой и шагнул назад, собираясь захватить с собой все это время молчащего Курапику. Но Курута выскользнул из чужих рук.

– Я останусь все объяснить, - хрипло произнес. В висках стучало от стресса и усталости, конечности снова начало выламывать. Но он добровольно окунулся в эту мрачную атмосферу подозрительности. Чужие взгляды впились в него цепко - Паукам было не до шуток, лишь бы в ситуации разобраться.

– Хм... Ну, если они свернут тебе шею - не взыщи. Мои руки чисты - я предлагал тебе уходить со мной. Так Гону и передам, когда он будет плакать о твоей увечности или преждевременной кончине.
– Мужчина действительно крайне раздражен, он проговорил это довольно остро и зло, а затем исчез, пока не получил разом с нескольких сторон.