– Спасибо, приятно слышать.

– Это был не комплимент. А скажи, Интария и правда такая вся правильная? У вас нет ссор, и те тринадцать семей живут спокойно и не грызутся за власть?

– Если быть честным, то Старших семей двенадцать, тринадцатая ушла в тень. Не осталось кровных потомков, и мы ищем наследника-по-магии.

Перед нами из воздуха соткалась полупрозрачная фигура Кристофа, который крайне укоризненно спросил:

– Донни, ты решил проигнорировать ужин? Или ты решил морить Аманду голодом? Смею напомнить, что в приличном доме гости не начинают трапезу в одиночестве.

– Полагаю, нам следует пойти и составить Кристофу и мисс Элизе компанию, - улыбнулся Донал.

Корзинку он поставил на скамейку и четко произнес:

– Доставить в комнату мисс Орси. Надеюсь, что-то из этой пряжи вам приглянется.

– И вы не скажете для чего это нужно?

– Я не хочу давать вам бесплодных надежд, - улыбнулся Донал.
– Обещаю, как только вы закончите шарф и сами посчитаете его законченным, я, вне зависимости от итогового результата, все объясню.

– Так хочется вам поверить, - вздохнула я.

За ужином Элиза выглядела мечтательной. Она посолила пирожное и добавила сахар в салат с морепродуктами. Кристоф же был чем-то озабочен.

Перед сном я разложила на постели нитки и крепко задумалась - что можно связать из трех клубков интенсивно-розового, ярко-зеленого и насыщенно-синего цветов? Об умении выплетать полотно с рисунком слышать доводилось. Но представления о процессе нет.

С другой стороны, я так переживаю, будто мне его и придется носить. Ладно, я попробую связать это завтра.

Всю ночь мне снился дождь, погоня - то я от кого-то убегала, то пыталась догнать - и яркое солнце. Которое меня и разбудило.

А все же есть, наверное, смысл в большом окне. Утром и дышится спокойней, приятней. Так, будто за ночь не только усталость растворилась, но маленькие крылышки выросли. Сегодня последний выходной, завтра на работу. Может, мужчины что-нибудь выдумали по поводу нашего с Элизой дома? Хотя, ее теперь уж домой не заманить.

Села на постели, потянулась и чуть не завизжала - на белоснежном одеяле ярко выделялся ошейник, разорванный надвое и вроде как даже местами обуглившийся.

Следующие минут пять я прыгала на кровати так, будто мне снова пять лет. Кричать-пищать было страшно, вдруг кто услышит. Поэтому я просто прижимала к груди этот злосчастный ошейник и прыгала. В итоге в комнату постучалась Элиза:

– Мэнди? Мэнди, все в порядке? Я вхожу!

Упав на кровать, я пихнула ошейник под подушку и накрылась одеялом.

– Где этот негодяй?
– грозно нахмурилась сестренка.

– А?

– Ты вся красная, встрепанная, по кровати будто гномы маршировали, - перечислила Элиза.
– Он тебя обидел?

А я судорожно решала одну простую задачу - довериться ей или нет. Да или нет?

– Да я просто на кровати прыгала.

– Зачем?

– Детство вспомнилось.
– Я села и объяснила: - Мне было пять лет, и няня разрешила поиграть с чужими детьми. Они и рассказали, как это здорово - прыгать на родительской кровати. Тем же вечером я попробовала и, буквально через час, познакомилась с розгами и горохом.

– А с горохом-то что?

– А как же, в угол на колени и чтоб спину ровно держала. Меня розгами редко наказывали, а ну как следы останутся? Бабушка так обиделась, когда ее наказали, что следы от розог остались на всю жизнь. Детская стихийная магия.

Элиза присвистнула и села на постель рядом со мной.

– Знаешь, я, пожалуй, задолжала тебе объяснение.

– Объяснение?

Она потеребила краешек одеяла.

– Ты пыталась поладить со мной, тогда, когда нас только познакомили...

– А ты сразу напыжилась, - хмыкнула я.
– Ну и что?

– Мне понравился твой жених.

– Тот, который украл все наличные деньги и бежал?
– поразилась я.

– Тогда, когда он мне понравился, до этого было далеко, - возмутилась Элиза.

– Согласна. Значит, кое в чем мы похожи - мне он тоже нравился. И?

– Что и? Все, призналась, и мне стало легче.

Правда, уходить Элиза не собиралась. Немного поерзав, она сбросила меховые тапочки и забралась на постель с ногами. Перетащила к себе одну из подушек и обняла ее.

– Как ты думаешь, Кристоф серьезно настроен?
– спросила она.

– Да бесы их знают, - раздраженно махнула я рукой.
– Я им обоим говорила про их же законы, а они не верят. Но вроде как решились проверить. Вот противно даже, можно подумать нам, женщинам, есть от этого какой-то практический смысл.