Мама верила, что Христос действительно существовал, что он не был выдуман. Теперь Тэдэр тоже начал в это верить. Он существовал и был таким же как Мартин. Любящим мир целиком, со всеми его достоинствами и недостатками. Человек способный выслушать любой бред серьезно, словно величайшее таинство вселенной.

— Как это выглядит со стороны? — спросил Тэдэр.

Целитель понял что, не стал уточнять и переспрашивать.

— Странно. Ты был похож на марионетку в неумелых руках, почти висел в воздухе. И лицо совершенно неживое. Ты Малика умудрился напугать, а это мало кому удается.

— Он меня ненавидит.

Почему тебе так важно отношение практически незнакомого ангела, а, мальчик? Неужели только потому, что ты никогда не сможешь перебороть в себе страх, лень и заняться чем-то, что будет другим нужнее, чем тебе. Помнится, ты всегда завидовал таким людям. Они тебе казались аристократами. Ты на их фоне был жалким побирушкой, не заслуживающим хорошего отношения.

— Ты ошибаешься. Он просто тебя не понимает. — Мартин запрокинул голову и, прищурившись, уставился на солнце за окном. — Не понимает, что заставляет людей уничтожать в себе все мало-мальски стоящее. Он не умеет сомневаться.

— Вот это я понял. Только никогда не сомневаться тоже плохо.

— Он это знает. — Легкая улыбка-воспоминание. — Потому обязательно советуется по важным вопросам. У него были хорошие учителя.

— Повезло.

Мартин весело улыбнулся, тряхнул головой и Тэдэр понял. Его только что пытались учить. Успешно. Он совсем не сопротивлялся. Очень странно. Мартина хотелось слушать. Слушать его было очень уютно.

Так же уютно, как мурлыканье кота, лежащего на коленях. Странное сравнение, но по ощущениям очень правильное.

Где пролегает грань между обучением и навязыванием своего восприятия мира?

Номер два.

Выстрел в голову.

Ненавижу!

Бессмысленно. Человек разлетается стаей мелких птиц и насмешливо кружит в небе. А мир продолжает умирать. Содрогается в муках, корежится и уже не пытается сопротивляться.

Тэдэру очень хотелось умереть вместе с миром, но нельзя. Он обязательно должен убить этого человека. Ведь он не остановится. Он полетит и уничтожит еще чей-то мир. Много-много миров. Безжалостно и спокойно, словно это не имеет ни малейшего значения. Просто такая работа, привычная и скучная.

Хриплый смех в небе.

— Что делать со щенком?

— Ничего. Сам подохнет. Семилетние дети в одиночестве в космосе не выживают. Тем более с разбитой системой жизнеобеспечения.

Руки перестают трястись и он стреляет. Рыжеватый верзила падает, скребя непослушными пальцами по полу. Не жилец. Тэдэр знает что попал, несмотря на пелену слез, делавшую пространство каюты расплывчатым и ненастоящим.

Второй выстрел цели не достиг. Худой и черноволосый отскакивает в сторону и несется по коридору. Зачем ему задерживаться? Женщина мертва. От признаний бывшего министра экономики осталось только облако мельчайших осколков. Яхта протянет не дольше пятнадцати минут. Задание выполнено.

А напарник? А что напарник, сумма выплаты из-за утери напарника меньше не станет.

Мир разрушается. В нем остается только одна стабильная вещь. Спасательный бот. Все что досталось мальчику в наследство от отца. Черноволосый о боте не знал. Иначе бы уничтожил его в первую очередь. Он бы не дал мальчику трех часов, понадобившихся кладоискателям с Самити для его спасения.

Но к боту надо еще дойти, иначе кладоискатели никого не найдут. Обязательно надо дойти, несмотря на то, что больше всего хочется сесть на пол и разрыдаться в голос. Как какая-то девочка.

— Тэдэр.

Толчок, и сон трусливо убегает, так и не позволив поймать ускользающего черноволосого, не дав времени, чтобы дойти до бота, не дождавшись спасателей. Вечно этот сон сбегает, оставив своего хозяина ни с чем.

Одеяло в дурацких цветочках, меленьких, желтеньких, по ощущениям, улыбчивых. Выбросить бы это одеяло, купленное с недосыпа, но рука не поднимается. Жалко выбрасывать вещь, которая умудряется по утрам поднимать настроение. Деревянные панели на стенах. Гладкие и светлые, из дерева, с очень длинным и странным названием. Чуть золотистый потолок вместо привычного зеленого. Однажды Тэдэр не выдержал и полез на пирамиду из стола и табуретки, просто чтобы убедиться — ему не кажется, потолок на самом деле покрыт мелким песком.

— Тебе опять кошмар приснился, — печально произнес девичий голос.

— Мне они часто сняться, — уверенно и безразлично.

Сны не имеют никакого значения. Они лгут. Черноволосый давно мертв, убит заказчиком за хорошо выполненную работу. Поэтому никто и не явился добивать найденного ребенка. Не связали его появление с хорошо выполненной этим человеком работой. Искать и ловить его незачем, мстить больше некому, а уютные миры маленьких детей разрушают совершенно другие люди.

— За что ты себя не любишь? — с вызовом спросила девушка, уперев кулачки в бока.