Ощупав ее, Тэдэр убедился, что вшитый каркас там есть. Еще там есть ромбовидные пластыны, черт его знает, для чего предназначенные. И какие-то тихо похрустывающие волокна.

В общем, интересная курточка оказалась.

Браслеты вообще выглядели так, словно их сплела какая-то малолетняя родственница. Из обыкновенных световолокон, полупрозрачных, с синевой.

А разбираться, что есть что в наборе подвесок на шнурках, Тэдэр не стал. Просто повесил на шею, чтобы привыкнуть и не поправлять их все время.

— Дела, — сказал, засунув куртку в шкаф. — Чувствую себя неудачливым и неумелым шпионом из комедии.

А на следующий день, с самого утра Яцуоми надумал устроить что-то вроде экзамена. Тэдэр не меньше трех часов описывал людей, сначала тех, которые проходили по улице за окном, потом тех, которые приходили, видимо специально вызванные, и пытались что-то там в себе скрывать. Говорил Тэдэр столько, что в голове стало пусто и звонко, а слова путались и не желали нормально выговариваться.

— Ладно, — сказал Яцуоми. — Отдыхай. Потом попробуем почувствовать внимание, опасность и все остальное, что будет на тебя направлено.

— Я их чувствую, — устало сказал Тэдэр.

— Да-да, — с непонятным сомнением отозвался Яцуоми, усадил ученика в кресло и куда-то ушел.

Потом взамен азата появилась улыбчивая конопатая девушка с кофе и бутербродами. Благодарный Тэдэр поел, попил, а потом заснул. И снилась ему музыка, под которую танцевал Яцуоми с мечом, а Таран задорно хлопала и еще более задорно улыбалась. И все было хорошо, пока Яцуоми не остановился и не сказал задумчиво:

— Болван.

— А? — удивился резко проснувшийся Тэдэр.

— Ты болван, — сказал учитель. — Если бы тебе идиоту вместо снотворного в чашку подлили отравы, ты бы уже помер, в корчах. И помочь могли не успеть.

— Аларов сложно отравить, — флегматично сказал Тэдэр, обнаружив за окном ночь вместо ожидаемого дня.

— Смотря чем травить. Тэдэр, ты неправильно воспринимаешь опасность. Почему-то думаешь, что на тебя должны злиться и не учитываешь профессионалов, которые будут спокойны…

— Эти придурки не станут подсылать профессионалов, — уверенно сказал Тэдэр. — Честь требует личного участия.

— Они не станут. А кто-то может и попытаться.

— Я опять чего-то не понимаю? — спросил Тэдэр, который вообще ничего не понимал.

— Ты не понимаешь, что опасность тебе будет грозить в любой момент. Тебе нельзя будет расслабляться. А ты…

— А я слишком доверяю своему учителю? — полюбопытствовал Тэдэр.

— А ты невнимателен и до сих пор не понимаешь, что даром можно пользоваться, чтобы помочь самому себе. Почему-то думаешь, что он существует для того, чтобы кто-то мог давать тебе задания, а ты героически с ними справляться.

— Хм, — сказал Тэдэр.

В голове по-прежнему было пусто и звонко. Думать особо не хотелось, но в словах Яцуоми что-то было. Кто сказал, что видящие не должны использовать свой дар с пользой для себя?

— Я подумаю, — пообещал Тэдэр.

— Подумай. А еще привыкай быть внимательным, все время.

— Заразиться паранойей от Даниила?

— У него нет паранойи, — уверенно сказал Яцуоми.

— Я знаю, просто…

— Просто будь внимательным и не усложняй. У тебя там целая группа поддержки будет.

— Ага, если меня все-таки отравят, кто-то может и успеет добежать и спасти, — флегматично сказал Тэдэр. — Может мне согласиться на предложение родственников?

А Яцуоми улыбнулся и пожал плечами. Видимо прекрасно знал, что это было за предложение.

А потом, в один из самых обыкновенных дней, к Тэдэру пришел Малик в сопровождении четверых суровых мужчин, переполошив будущих психологов настолько, что они вызвали Яцуоми и Романа. Так и получилось, что в небольшой квартирке собрались семеро мужчин и стали с непонятным интересом смотреть на восьмого.

Тэдэр, чувствовавший себя под этими взглядами неуютно, старательно давил в себе желание либо забиться в угол кровати и притвориться одеялом, либо броситься в драку, не выясняя, что гостям надо. Столь же старательно он изображал на лице собранность и спокойствие, что, судя по подергивающемуся уголку губ Яцуоми, получалось плохо. А потом, когда молчание сгустилось и буквально переполнило комнату, у Тэдэра почему-то зачесались ладони. И захотелось схватить гитару, чтобы прижать ее к себе, как щит. Странное желание.