Янис-Эль вздохнула. Правду говорят: человек предполагает, а бог располагает. Или так: если хочешь рассмешить бога — начни строить планы.

Подтянувшись выше, она приникла к дрожащим губам Эйсона и поцеловала его со всей уже давно плескавшей через край страстью. И опять супруг попытался перехватить инициативу, и Янис-Эль… позволила ему это. Она ведь хотела быть деликатной, так? В точности как ей советовала мудрая драконица Фрейнериль-Мир-Тэ… Что ж, самое время, по крайней мере, попытаться следовать ее наказу…

Руки Эйсона, которые теперь торопливо расправлялись с одеждой — своей и Янис-Эль, — дрожали. И было непонятно, что стало причиной этого — страх или страсть. Да и понимать не больно-то хотелось. Целиком погрузившись в тактильный экстаз, Янис-Эль трогала, гладила, сжимала и охватывала. Кожа Эйсона, которая постепенно все больше оголялась, была горячей и нежной. Янис-Эль целовала ему грудь и плечи, живот и бедра. Гладила ее — особенно тонкую и мягкую — на сгибах локтей и в паху. А потом, помня о своем первом сексуальном опыте с этим мужчиной, провела рукой по согнутой в колене ноге Эйсона и нежно коснулась сухощавой стройной щиколотки.

— Драконовы боги, — выдохнул тот и опять выгнулся в пояснице.

— Тише, тише, — шептала Янис-Эль. — Сейчас. Я все сделаю. Сама. Не бойся. Я хочу, чтобы все было правильно, чтобы тебе было так же хорошо, как и мне.

Но Эйсон был явно не в себе и только прижимался и пристанывал сквозь зубы. Бедолагу, судя по всему, окончательно накрыло. Оказалось достаточно чуть-чуть отпустить натянутые вожжи, которыми все это время он удерживал сам себя, и магически наколдованная страсть прорвалась. Янис-Эль старалась не думать о том, что все это — именно что наколдованное. Потом. Самокопанием, самобичеванием и прочим самоедством она займется после.

Эйсон, раскинувшийся среди своих рисунков, был прекрасен, даже символичен и абсолютно сюрреалистичен — обнаженное совершенное тело поверх десятков портретов, на которых была изображена та, с которой он сейчас и готовился слиться. Янис-Эль хотела позвать его в спальню, на нормальную кровать, где не придется ссаживать коленки о камень пола и не будет риска пошло натереть копчик, но вдруг поняла, что все должно случиться именно так и именно здесь. В мастерской, которая была центром жизни Эйсона Несланда и среди картин, которые, в свою очередь, были центром его личности.

Так что Янис-Эль только прихватила со стоявшего в углу кресла подушку и вновь опустилась на пол рядом со своим горе-супругом, который тут же притянул ее к себе с протяжным стоном.

— Тише, тише, — вновь зашептала Янис-Эль. — Я здесь. Я с тобой. Все будет хорошо. Мы не будем торопиться. У нас вся ночь впереди, красивый мой. Забудь о зелье, не думай о предателе, который тебя им опоил. Здесь только ты и я — твоя, черт побери, законная жена. И между нами нет ничего такого, чего тебе надо было бы стыдиться.

Сместившись с поцелуями ниже, Янис-Эль устроилась на коленях между ног Эйсона и коснулась губами его налитой плоти, скользнула языком, вызывая ответный стон. Эйсон метался, сминая пальцами листы с портретами Янис-Эль. А она сама буквально растекалась от любви и нежности.

Предстояло выяснить, каково это — трахаться в чужом, эльфийском теле. В том, что Янис-Эль досталась Саше Иртеньевой далеко не девочкой, сомнений не было. Что ж, тем проще. И ей самой, и Эйсону. Вновь сместившись выше, к лицу горе-супруга, Янис-Эль поцеловала его в зажмуренные глаза и в губы, а после внимательно осмотрела, продолжая медленно ласкать его рукой. Вот ресницы Эйсона дрогнули, и он наконец-то решился взглянуть на Янис-Эль. В его глазах не было страха или отвращения, а лишь возбужденное нетерпение.

— Сейчас, красивый мой, — пообещала Янис-Эль, глупо улыбаясь непонятно чему.

Припасенная подушка удобно легла под задницу. Эйсон выдохнул, почти застонал и навис сверху.

— Сейчас, — повторила Янис-Эль скорее себе, чем мужу, и обвила его за бедра ногами.

— Ах, — вскрикнул Эйсон. — Я… Драконовы боги!

Отвечая стоном на каждый толчок, Янис-Эль обхватила ладонями его ягодицы, то притягивая их к себе, то немного ослабляя захват, чтобы Эйсон мог свободно двигаться. Оргазм был уже близок, и она решила с ним не тянуть, искренне полагая, что достичь его одновременно с партнером — это что-то из разряда фантастической небывальщины. Но Эйсон кончил если и не в один момент с ней, то сразу после. А потом скатился в сторону и закрыл глаза, еще и для верности закинув на лицо согнутую в локте руку.

Пребывая в посторгазменной неге, Янис-Эль прижалась к нему всем телом, обвила гибкой кошкой, уткнулась лицом в изгиб потной шеи. И через какое-то время с замиранием сердца почувствовала, как пальцы Эйсона легко огладили ей кромку уха…

Эйсон еще спал. Янис-Эль торопливо разделась, прошкандыбала по ледяному полу совершенно выстуженного к утру замка к кровати и забралась под одеяло. Там было тепло и пахло сексом. Янис-Эль с наслаждением принюхалась, пристроила, повозившись, замерзшие ступни к жарким ногам мужа и затихла, наслаждаясь.