Янис-Эль присмотрелась — терраса и ступени были сбрызнуты какой-то жидкостью. Присев на корточки, она мазнула по ней — маслянистая. И запах мерзкий. Как видно, как раз такой, чтобы отбить нюх псам-канисам. Но и на кадехо эта пакость подействовала вполне эффективно. Вот дрянь запасливая! Даже такой вариант предусмотрел. И ведь опять не магия в чистом виде, а именно зелье! Какой-то он, что ли, спец именно по зельеварению? Вечно недомытый профессор Снегг, твою мать!

Янис-Эль выругалась и поднялась на ноги. С террасы ступени убегали через неширокий двор в лес. Снег на открытом пространстве еще хранил несколько глубоких следов, но они упирались в пятачок, истоптанный копытами… Янис-Эль двинулась вокруг дома. Следы предсказуемо довели ее до сарая, в котором испуганно покрикивали те саримы, что привезли Титуса со всей честной компанией сюда, в этот самый домишко, возле которого Янис-Эль теперь и бродила. Пересчитав четвероногий транспорт, она поняла, что здесь действительно только те звери, которые были в составе группы Титуса: шесть животин, на которых верхом ехали солдаты, и четыре, тащившие карету. Но ведь чертов маг не на метле сюда прилетел!

Янис-Эль вздохнула: все было ясно — на чем эта паскуда добралась, на том и выбралась. И, судя по тому, что сарима ему подогнали прямо, считай, к крыльцу, был он не один. Тот самый проклятый слуга? Ловкая тварь… Что и говорить… Ловкая и умная. Сразу сообразил, что дело пахнет керосином, оседлал саримов и свалил, вовремя прихватив и своего господина…

Тоже седлать сарима и преследовать эту парочку? Но куда тогда девать дядюшку? Да и кадехо по следу идти теперь не смогут — зелье не пустит. Вот ведь зараза какая! И Титус теперь — овощ… Не спросишь у него, что ж за хмырь его в ежовых рукавицах долгов держал…

Янис-Эль вернулась в дом и занялась его планомерным обыском. Быть может, если удастся выяснить, кому он принадлежит, что-то станет яснее и с фигурой мага, к которому счет уже стал неподъемно большим? Но дом, просто, но добротно обставленный и явно не заброшенный, хранил полную анонимность. Ни портретов на стенах, ни личных писем в ящике стола, ни чеков из ближайшего гастронома, ни счетов из прачечной, елки-метелки. Янис-Эль попыталась задействовать свой дар и через вещи поискать хозяина, но была вынуждена с отвращением бросить это занятие, потому как магический поиск завел ее прямиком в ту самую комнату, где лежали ошметки тел солдат фьорниса Титуса, а с люстры свисали кишки. Вполне возможно, что они и принадлежали как раз владельцу дома.

Вдруг накатила усталость. Резко захотелось бросить все к черту лысому, отмыть эту теперь ничейную хибару и остаться в ней. Одной в компании надежных и любящих кадехо. Никуда не ездить, ни с кем не общаться… Спать, есть, ходить на охоту, учиться общаться с Чертиком и Ангелой… И как страшный сон забыть все, что происходило в ее жизни в последние месяцы. Незваная любовь к Эйсону со временем пройдет, зато сама Янис-Эль обретет наконец-то душевное равновесие… Но потом она подумала о Луте и Альфе, о капитане Фьорнфельте и Агнессе… И о затаившихся в Вечном лесу врагах, которые вынашивают какие-то свои наверняка жестокие планы. Оставить жителей Несланд Эльца наедине с их возможной судьбой? Устраниться? Янис-Эль скривилась, жестко сказала себе: «Соберись, тряпка!», еще раз посмотрела на кишки, на чью-то полуобглоданную руку, плюнула и пошла седлать саримов. Ловить здесь больше было нечего.

Титуса к седлу пришлось привязать, предварительно закатав его в тот ковер, который меньше всего оказался испачкан кровью. Иначе ничего не получалось, потому как фьорнис норовил начать кусаться, как дикий сарим, вопил и брыкался. Янис-Эль чуть не родила, пока затаскивала его наверх. Одно было хорошо — внутренний радар подсказывал, что, хоть они и отклонились от пути в Академию, до Фраганара все равно оставалось недалеко — где-то полдня небыстрой езды.

Янис-Эль собрала в дорогу трех саримов — для себя, для Титуса и под поклажу, которую было удобнее приторочить, как и безумного дядюшку, именно к седлу. Из-за последних передряг совершенно не хотелось бросать свое и без того небогатое добро — новую одежду, форму Академии, тетрадки с записями… Посмотрев на них, Янис-Эль усмехнулась: неужели она была так наивна, что планировала во время каникул повторить пройденный материал?

Обыскав карету, она нашла и свои вещи, и приличный мешочек с золотом, припрятанный на самом дне, и картину, о которой в своем письме говорил Эйсон. Она была хорошо упакована, и разворачивать ее Янис-Эль не стала, хотя взглянуть на подарок горе-супруга было любопытно до чертиков. «Как только доберусь», — дала она себе зарок и пришпорила «коняшку». Следом потянулся весь ее небольшой караван — саримы с поклажей и с дядюшкой Титусом и белые кадехо, которые замыкали процессию. Янис-Эль поначалу дивилась: как это верховые звери их не боятся, а потом вдруг поняла, что она идиотка. Чертик с Ангелой ведь были не кем-нибудь, а кадехо и могли внушить саримам все, что угодно. Вплоть до полного доверия и даже любви к себе.

Но одно дело — саримы, и совсем другое — стража на воротах. А что как солдаты начнут стрелять в Чертика и Ангелу, не разобравшись? Янис-Эль решила, что надо подгадать так, чтобы въехать в город ночью. В темноте кадехо примут за каких-нибудь ослов или пони, а уж в воротах Академии, когда стражники осознают свою ошибку, можно будет начать размахивать королевским кольцом, которое чудом сохранилось на шее, никем не замеченное. Должен же подарок пресветлого лира наконец-то пригодиться!

Дорогой особо никто ей не попался, городки и деревни Янис-Эль предусмотрительно объехала стороной. Темноты пришлось ждать в ближайшем лесочке. Однако все прошло на удивление тихо и мирно. Редкие прохожие на городских улицах вели себя так, словно каждый день на пути домой встречали парочку подрощенных кадехо. А стража в воротах и вовсе на Янис-Эль не взглянула. При этом Чертик и Ангела вид имели совершенно невинный, но Янис-Эль была уверена — без них тут дело не обошлось. Как и в случае с саримами.

Значить это могло лишь то, что Янис-Эль поняла и раньше, на себе. А именно: ментальная сила белых кадехо не шла ни в какое сравнение с даром внушения кадехо черных. Черт и Ангела были несопоставимо сильнее и пользовались этим без зазрения совести, убедив всех: нет ничего удивительного в том, что студентка вернулась с каникул, имея в багаже завернутого в ковер эльфа, периодически оравшего что-то невнятное, и двух милых зверюшек, которые, как считалось, вымерли пару тысяч лет назад…

Янис-Эль пожала плечами и улыбнулась: ну вот и славно!