— Регген, мне опять нужны корзинки. Выберем завтра, три?

Вначале он дрогнул, что-то промычал, а после захохотал. На его оглушительный смех сквозь слезы явились оба Врадора. Старший вырвал меня из рук невменяемого графа, младший наставил на оного ружье.

— Что случилось? — проревели они в один голос.

— Я умираю, — выдал Регген, держась за табурет, — от счастья! Ося — это такая Ося! — сообщил он между приступами неудержимого «ха-ха» и окончательно согнулся пополам.

— Что вы ему сказали? — потребовал ответа генерал, глянув на меня как на врага, точь-в-точь как Урген Врадор, радевший за качество красных тростей.

— Я сказала, что мне нужны корзинки.

— Корзинки — это кодовое слово? Посыл к саморазрушению?

— Да нет же! Речь о простых корзинах, в которых я носила пирожки. В академии их студенты растоптали, когда пытались последствия взрыва погасить.

— И это все? — удивился старший Врадор, в то время как двое одержимых магов одновременно подались вперед.

— Какого взрыва? — вопросили они; один с ненормальной улыбкой, второй так и не опустив ружья.

— Унесшего жизни двух магов старой закалки, — я отвела дуло в сторону от себя, потерла озябшие руки. — Буря сказал, что погибли известные вам Арктиус Данис и Мино Нуво, и что его могут отдать под трибунал.

— Это правда? — Регген окончательно пришел в себя и теперь смотрел с тревогой.

— Мы проверяем все варианты, — сухо бросил генерал, оглянулся и предложил: — Чтоб не бегать, Ося, накройте здесь.

Я не гордая, мы с Реггеном накрыли. Он нарезал, я подавала, Врадор — младший делился историей гостиничных похождений с баронессой Дафо. Скупо, до безобразия коротко, а еще героично. И начал с чего? С засекреченного донесения агента гномки. Ну, еще бы! Не мог же он сказать, что я предупредила об опасности, а он не послушался и сам на себя навлек беду.

— Я узнал о готовящейся подставе, — дал он новое определение простому соблазнению. — И пожелал баронессу проучить, а заодно узнать о ее причастности к похищениям магов. Как сообщил все тот же источник, за подменой тростей стояла Дафо и, вероятно, кто-то из стражей.

И это тоже сообщила я? А, точно, это было в диалоге Эллен и похитителя, в карете. Однако мне уже должны доплачивать за сведения.

— Я подвязался в сопровождающие. Прибыл с ней к границе с Т'Агро, поселился в гостиницу и целую неделю следил за тем, как она ведет переговоры. Я дождался их окончания и… — тут он замялся так, что я без стеснения завершила:

— Получил дырявую память и свободного зверя.

Генерал, что ещё минуту назад спокойно жевал быстро наструганный салат и бутерброд с ветчиной, вдруг закаменел.

— Ты прошел ритуал?

— Я… не помню, — Врадор поморщился, и я вновь поспешила на помощь.

— Это легко проверить. Врежьте ему! И посмотрим, появится рысенок или нет.

— Не стоит, — запретил рукоприкладство генерал и обратил на меня тяжелый взгляд свето-серых глаз. С Ургеном они были похожи как две капли воды, не хватало только шрамов на лице и ямочки на подбородке. Тот же сломанный нос, те же скулы, брови и седина на висках. — Как он появился в Бурфо?

— В образе зверя за мной пришел через портал и избежал облавы, — призналась честно. И так же коротко продолжила рассказ, опуская подробности о воинственных пауках и слизняках, изгнании и избиении в подвале. — Очнулся утром. Сутки отдохнул. А когда узнал из газетных вырезок о предстоящем Совете, немедля сорвался сюда.

— Добрались своим ходом, — подхватил повествование граф.

— Можете не продолжать, — остановил его генерал. — Он был сбит, вы потеряли штаны. В столицу добирались весь день, ночью проникли в дом, вскрыли тайник, застряли, — взболтнул коньяк в бокале, ласково вопросил: — Как объясните появление Оси с торроном в руках?

Он говорил спокойно, размеренно даже, а я за каждым словом явственно услышала лязг закрывшейся двери в тюремной камере. Но стоило старшему Врадору продолжить свой допрос, и стало понятно — десятилетие за решеткой еще не самая страшная расправа.

— Надеюсь, все присутствующие понимают, что использование скользящего оружия в мирное время, на территории частных владений не просто стража, а главы контроля тянет на смертную казнь через усекновение всех конечностей и головы? Впрочем, голову могут оставить, если присяжные будут добры.

— Она действовала согласно инструкции… — начал Врадор и осекся под взором родителя.

— Если не явимся через сутки, прийти и спасти, — закончил Регген, зажмурившись, чтоб его на полуслове не прервали.

— Лжесвидетельство карается повешением, — хмыкнул генерал и сделал глоток.

— А вы докажите, что кто-то из них врал, — подала я голос и стойко выдержала леденящий душу взгляд и еще два ошалелых: золотой и светло-серый.

— Начнем с того, что агента гномка нет в списках стражей. Что скажете?