Он побледнел, в глазах его металась паника. Но цесаревич крепился. Понимал - если спасует он, не выдержат остальные. Сильный, храбрый... бесконечно дорогой моему сердцу.

Он посмотрел на меня, и я поняла - придется прощаться.

– Бери людей и веди их к запасному выходу, - приказал Дэв. Забрал у гвардейца винтовку и положил себе на плечо.
– Им нужен эмпат - и они его получат.

– Нет!
– вскрикнула я и тут же зажала рот ладонью.

Только не он, только не так... Слезы брызнули у меня из глаз, мешая обзору. Ноги ослабели, налились свинцом.

– Это не обсуждается, - приказал Дэв и отвернулся.

Побоялся, что растеряет решимость. И я склонилась перед его волей. Решила: буду сильной, такой же несгибаемой, как и он. Не посрамлю хозяина.

– Я пойду с Вами, Ваше Высочество, - заявил гвардеец и схватился за вторую винтовку.

Дэв покачал головой и возразил:

– Не забывай, у второго выхода вас может ждать засада. Защити людей и спаси их. Это приказ. Пусть и последний в моей жизни. Я обманом заманил вас в ловушку и должен за это расплатиться.

– Ваше высочество!..
– гвардеец склонился в поклоне.

Когда он выпрямился, я рассмотрела гордость на его лице. Таким цесаревичем не грех восхититься. И выполнить его требование. Не ради жалования и привилегированного положения - из чести.

– Я пойду с вами, - буркнул бородатый эмпат.
– Эти твари убили моих друзей и сожгли наш дом. Месть - единственное, что осталось у меня.

Дэв бросил на него сочувствующий взгляд и передал свою винтовку:

– Держи. Окажи милость, взыщи с них двойную цену.

Коротышка протянул было руку, но тут же отдернул.

– А как же Вы... Ваше Высочество?
– Он неловко поклонился и отпрянул от цесаревича.
– Нет, я так не могу...

– Бери и не возражай!
– Дэв буквально всучил ему в руки оружие и обратился к гвардейцам: - Помогите людям добраться до выхода, они совсем слабы.

Повернулся в мою сторону и, не поднимая головы, пробормотал:

– Прощай, Вира...

Он развернулся к двери и пошел, с трудом переставляя ноги: вода все прибывала, и уже достигала его колен.

Глядя на поникшие плечи любимого, я выкрикнула:

– Рано прощаешься! Я найду тебя и спасу, чего бы мне это ни стоило. И с того света вытащу, если понадобится. Помни об этом!

Он обернулся и слабо улыбнулся. Отправил воздушный поцелуй, который прожег меня насквозь.

Эмпаты с ужасом наблюдали за происходящим. Радость спасения уступила место панике. Девушек колотил озноб, и они тихонько подвывали от ужаса.

Мы с гвардейцами подняли ослабевших на руки, остальные эмпаты двинулись сами. Вода все прибывала и добралась мне до пояса. Промокший подол платья затруднял движения - пришлось оторвать. Подхваченное потоком, кружевное полотно поплыло прочь, раздуваясь, как парус. Вскоре к нему присоединился и дурацкий парик - необходимость в маскараде давно отпала.

Память меня не подвела. Я легко отыскала запасной выход, но он оказался запертым. Из лазерной винтовки вышла плохая открывалка, но другой у нас не нашлось. Работать приходилось поочередно - люк находился слишком высоко.

Вода добралась до моей шеи. Я с трудом поддерживала двух эмпатов: они не могли держаться на воде и порывались утонуть, так и не дождавшись завершения операции по их спасению.

Но вот лазерный разряд прошил последнюю заклепку. Двое гвардейцев встали на плечи товарищам, уперлись в крышку плечами и сдвинули. Эмпаты не сдержали радостного возгласа.

На нашу удачу, засады возле запасного выхода не оказалось. На поверхности нас встретила пугающая тишина, прерываемая лишь облегченными вздохами эмпатов и журчанием воды, фонтаном бившей из люка. Мы успели как раз вовремя.

Вдвоем с гвардейцем, вооруженным полу-разряженной винтовкой, мы обошли вокруг здания. Обнаружили остывающий труп бородатого коротышки. Он улыбался, впиваясь пустым взглядом в голубое небо Земли. Тел бритоголовых рядом не было, но, думается, этот эмпат отомстил сполна.

Гвардеец побледнел, винтовка выпала из его ослабшей руки.

– Мы потеряли Его Высочество...

Я разделяла его чувства и страхи, но место командира «пятерки» оставило памятный след в привычках и поведении.

– Не ной!
– приказала и вернула винтовку обратно.
– Мы потеряли, мы и вернем.

Гвардеец несколько раз моргнул, собираясь с духом, и все же спросил:

– А что, если?..

– Нет, - я остановила его прежде, чем он произнесет эти страшные слова.
– Давид жив.