Меня охватило непреодолимое желание нежно обнять её за хрупкие плечи, скорей прижать к себе, и никогда больше не выпускать в этот огромный и жестокий мир. И, казалось, это от того, будто знал её вечность, но, только мечтая прикоснуться, никогда не мог приблизиться! Прямо наваждение какое-то! Моё естество кричало: «Хватай и не отпускай, покуда она не растворилась!» Благо, рамки моего здравого смысла сейчас были сильнее меня, за что им огромное, конечно и человеческое спасибо! Иначе, выглядеть бы мне круглым идиотом до конца отпуска и самому потом передвигаться перебежками! И, наверное, это в буквальном смысле "половое" свидание при других обстоятельствах затянулось бы больше, чем надо, если бы незнакомка не перевела свой взгляд нам под ноги, где искрился кристально прозрачный куб, с заключённым в его грани декоративным алым сердцем. Вот только вид у сего произведения после столкновения был далеко не товарный, и в прямом смысле битый, так как, видимо, при падении куба на пол, несколько граней откололись и разлетелись на мельчайшие осколки; основа же его осталась вполне себе узнаваемой, обнажая один лишь из краев самого сердца, а ещё от этого куба почему-то сильно веяло холодом, и на какое-то мгновение мне показалось, что он даже состоит изо льда. Вокруг же сей кристальной вакханалии были разбросаны не пойми откуда взявшиеся лепестки роз...

– Ох, чёрт, - непроизвольно слетело с непослушных губ. Только сейчас я понял, что девушка обеспокоена вовсе не разбитой стекляшкой, а раненой и самой настоящей птицей, которая лежала тут же и била крыльями по этим осколкам, рискуя искалечиться еще сильнее. Вот зараза! Досадный ком и чувство вины, что не заметил птаху сразу, подступили к горлу. Гостья неотрывно смотрела на меня огромными глазами, полными отчаяния, пытаясь, наверное, определить степень моей жестокости.

 - Прости...
– сдавленно выдавил я из себя.
– Прости, пожалуйста, - повторил виновато и потянулся было рукой к птице, пока несчастная ещё сильнее не поранилась. Но девушка довольно резво опередила меня, схватила голубку, и, прижав её к груди, попятилась назад, выказывая всем свои видом, что не намерена дать пернатое существо в обиду. В это же мгновение меня постигло очередное важное открытие: дурманящий аромат, оный сводил с ума второй день подряд, исходит именно от этой дикой незнакомки! А ещё, мне показалось, что настал момент, которого я так давно ждал и в тоже время сторонился! Недобитый романтик внутри больно уколол самолюбие, и мне стало ясно: вот так и влюбляются люди... Говорят, что мы влюбляемся без причины, просто так... Но на самом деле сейчас я был уверен: «Мы влюбляемся в нежность, в искренность, а ещё в доброту». В глазах этой беспомощной незнакомки я видел столько искренней готовности к самопожертвованию ради крохотной птицы, сколько не видел в глазах ни одной женщины, кроме глаз матери, защищающей своё дитя. И, пожалуй, повторяюсь, но на то есть веские причины: это необыкновенное создание было по-настоящему красиво, обладая особенной, естественной красотой, которую подчеркнула сама природа, и такой, которую мир давно позабыл. Не сравнить со всеми этими гламурными, пафосными и бездушными куклами, целиком состоящими из силикона и косметики. Её красота действительно начиналась изнутри, и поэтому от всего её естества веяло теплом, и поэтому же совокупность всех перечисленных качеств создавала столь сильный эффект! Да что там, просто она была живой и настоящей, и, бьюсь об заклад, в этом создании действительно никогда не было ни капли грубости или даже намёка на неё.

– Давай помогу, - протянул я руку.

Теперь девушка смотрела на меня так, будто впервые видела настоящего живого человека. Я добродушно улыбнулся, стараясь показать миролюбивость намерений, равно как и то, что не собираюсь причинять вреда не только птице, но и, тем более, ей! И незнакомка даже как будто согласилась принять мой жест помощи, но в последнюю секунду отчего-то передумала, и самостоятельно хоть и неуклюже поднялась на ноги. Все еще прижимая одной рукой раненному голубку к груди, свободной рукой она протянула мне связку ключей .

Это, наверное, вы обронили на лестнице, - наконец, раздался её бархатный, но немного подавленный голос.

– А это, наверное, ты со мной в прятки играла?!
– спросил я, принимая ключи, вместо того, чтобы сказать «спасибо».

Не говоря больше ни слова, скромная гостья застенчиво опустила голову и прошла к двери соседней квартиры, давая тем самым негласный ответ на мой вопрос.

– Куда же ты?!
– окликнул я её.

Девушка обернулась и как-то обиженно, даже укоризненно посмотрела на меня. Казалось, ещё чуть-чуть и на её глаза навернутся слёзы! Но, так ли это на самом деле, узнать мне было не дано: загадочная подруга, не поднимая головы, скрылась за дверью.

Подойдя к той же двери и протянув было руку к ручке, я стыдливо одёрнул себя.

– И куда это ты намылился?!
– проснулся старый внутренний зазноба.

И мне ничего не оставалось, как согласиться с ним! Ломиться в чужую квартиру моё величество правом никто не наделял!

Ну и ладно, главное - хотя бы теперь я знаю, с кем имею дело! И самое главное, что этот кто-то, к счастью, простой человек, а не какой-нибудь Бабайка или, чего хуже, вечно бессмертный «Джейсон»... Хотя новые знания ответов на мои вопросы особо и не давали! Более того, этих вопросов только прибавилось! Ну, столкнулись мы, как я уже теперь понимал, лоб в лоб, ну, ослеплённый яростью от неожиданного удара, бросился я было растерзать это милое создание на миллион атомных частиц (опять же ошибочно полагая, что вместо её лба, моей таранной части организма достиг кулак какого-нибудь маньяка переростка), но это же не повод трястись от страха, как серый зайка под осиной, и тем более не повод разрыдаться.

Кстати, насчёт рыданий, моя бурная фантазия тут, по-моему, действительно не причём, ведь теперь не осталось сомнений об их источнике...

А ещё, похоже, распускать чуть что нюни - это у источника личная такая характерная особенность, нежели реакция на мою оборонительную позицию! И, конечно, я чуть было не угробил её питомца, и, более того (я взглянул на искрящиеся осколки «кубичного сердца», так и оставшегося неподвижно лежать возле моей двери), в прямом смысле слова разбил девушке сердце. Но это всё равно не повод всякий раз прикидываться Танечкой из всем известного стишка Агнии Львовны!

Кстати, об осколках, склонившись над ними, я протянул руку к истерзанному падением кубу, на сей раз отчетливо чувствуя, как от него веет холодом, и попутно удивляясь всё-таки очевидности сего факта. С предельной осторожностью, коснувшись пальцами одной из уцелевших граней, я ощутил, как кожу обожгло ледяной влагой.

Вот те раз, да это же и в правду самый настоящий лёд, а не какое-то стекло.

Переведя взгляд на сердце, я заметил, что оно тоже частично пострадало. Несколько отколовшихся багровых осколков сияли не хуже настоящих рубинов.

И только я вознамерился поднять один из этих рубинов, как он свернулся близ моей руки аморфной капелькой, по консистенции похожей на кровавую ртуть. Брезгливо и с опаской я отдёрнул руку! Но благоразумия хватило ненадолго, любопытство одержало верх, и, переведя взгляд на куб, я снова потянулся рукой уже к самому сердцу. При более детальном рассмотрении, оказалось, что ещё до падения, сердце было далеко не идеальной формы. Его грани имели несколько рубленные, кристаллические черты. Едва я успел коснуться оголённого участка сердца, как оно содрогнулось, и от моего тёплого прикосновения край начал медленно таять, сглаживая грубоватый контур.