— А то моя одежда совсем износилась, — закончила девочка, шмыгнув носом.

— Я тебя прекрасно понимаю, в твоем возрасте выглядеть хуже других — настоящая трагедия. Сама через такое прошла.

— А разве в пси-корпусе не полагается носить форму?

— Полагается, но есть ведь и необязательные элементы, — подмигнула Талия. — Сама понимаешь, какая же девушка откажется от стильной заколки, шарфика или других мелочей, что подчеркнут ее индивидуальность.

— Ага.

«Вот дура, могла бы и сообразить», — ругнулась Иванова. Как-то устав военно-космического флота подобные вольности совсем не поощрял. Впрочем, в армию ведь и не подростков набирали, да и то находились способы. Сама она тоже однажды польстилась на неуставную безделушку. Впрочем, красоваться можно было и во внеслужебное время.

— Алиса, мне нужно с тобой поговорить. Наедине, — добавила она твердо, посмотрев на Талию.

— Конечно, — кивнула чуть растерявшаяся девочка, прижимая к груди подарок.

— Я зайду к тебе вечером, — улыбнулась Винтерс и вышла, оставляя Алису с Ивановой.

— Вы по поводу кражи? Мне просто очень нужны были деньги, я так проголодалась, что…

— Нет, Алиса, я не по поводу кражи. С ней мы разберемся позже, тебе ничего не грозит.

— Хорошо.

— Я знаю, общаясь с Талией, ты видишь пси-корпус в розовом свете, но там не все такие, как она. Люди бывают разные, Алиса.

— Я знаю, — погрустнела девочка.

— Извини, я не хотела тебе напоминать.

— Да ничего, — пожала та плечами, — просто я рано повзрослела. Пришлось. Без этого на нижних уровнях не выжить.

— Я хотела рассказать тебе одну историю. Она о женщине, что была скрытой телепаткой. До тридцати пяти лет ей удавалось держать это в тайне. Она вышла замуж, родила двоих детей, но потом о ней узнали. Глупо получилось. Ей предложили выбор, либо она работает на корпус, либо… В общем, она не хотела оставлять нас. Тогда ей начали колоть препараты, подавляющие пси-способности. День за днем, неделю за неделей, год за годом мы теряли ее, и вот, через десять лет она покончила с собой. Я была достаточно взрослой, чтобы запомнить, как в тот день она спустилась к нам, долго смотрела, как я играю в куклы, а потом, потом ее не стало.

— Мне так жаль, — заплакала девочка, что только что пережила все сказанное.

— Ну-ну, тише, успокойся, — погладила ребенка Сьюзен, — просто я хочу, чтобы у тебя был выбор, которого не дали моей матери. Корпус необходим, но он не волшебный замок, не сказка. Понимаешь?

— Да, — всхлипнула Алиса, отстраняясь и вытирая глаза.

— Командор дал мне время, чтобы мы с тобой прошлись по послам. Возможно, кто-нибудь из них предложит тебе что-то интересное. В любом случае, ты решишь сама.

— Спасибо, вы и Талия так добры ко мне. Прям как мама.

— Ты ее помнишь?

— Смутно, она заболела, когда мне был год или чуть больше. Отец не часто брал меня в больницу. Не знаю, почему, но он в то время очень много работал, лечение было дорогим. Я с папой и видеться-то начала нормально лет в семь. До этого были садики, няни и все такое. Три года после похорон мы жили на Земле, отец отдавал долги, а потом мы улетели. Продали квартиру, погасили последние кредиты и отправились на Вегу, там было немного скучно, но я нашла друзей, мы с ними лазили по пещерам и смотрели на закаты. Потом папе предложили работу тут, и мы прилетели на Вавилон…

Девочка говорила и говорила, перескакивая с места на место, спешила, старалась поделиться всем, что произошло в ее недолгой жизни. Боялась, что ее опять не станут слушать. Оттолкнут. Пройдут мимо. Сьюзен не заметила, как заглянувший было Франклин тихонько отступил за дверь и заблокировал ее. Она просто гладила по голове уснувшего ребенка, что наконец-то сумел выплакаться. К сожалению, ей в свое время не встретился тот, кто бы выслушал ее. Брат был слишком мал, а отец — слишком убит горем.

— Скажи, Вир, ты не задумывался, почему люди чаще подают убогим, а не философам и мудрецам?

— Наверно, потому, что стать убогим калекой может каждый, а вот мудрецом — лишь единицы. К чему ты это спросил?

— Да вон, Шушшика с Олдасом увидел.

— Достойный человек.

— Согласен. Ну что, продолжим разбирать коробки?

— Давай. Что там у нас дальше?

— Так, значит вот тут разные религиозные безделушки. Статуэтки, в основном.

— Это хорошо, их отлично разбирают. А тут что?

— Это для маркабов, хлам всякий.

— Сам ты хлам, я, между прочим, с маркабами три недели договаривался ради этих поставок.

— Что договорился, молодец, но хламом оно быть не перестало.

— Нет в тебе чувства прекрасного.

— Увы, но зато я сам — почти сто кило кавайной няшности.

— Плохо на тебя земное аниме влияет, — фыркнул Вир.

— Кто бы говорил, не ты ли мне заказывал…

— Все, забыли.

— Забыли так забыли. На вот, этот ящик нашему приятелю передашь.