— Ничего, мы понимаем.

— Шшкашите, ешшли нельшша решшать, то как шше раны?

— Что вы имеете в виду?

— Вашша рука, вашш кушшало шшивотное, а вы примерно три недели нашшад порешшали палец.

— Случайные травмы не ведут к потери души!

— Вообшшето душша дершшиься шшилой веры. Но шшейшшаш это невашшно. Есшшли я его укушшу, вы не будете против?

— Укусите?

— Конешшно, у него в груди комошшек, его нушшно рашштворить. Мы умеем шшинтешшировть рашшные вешшества. Один укушш, и мальшшик шшдоров.

— М-мы, с-согласны, — пролепетала мать.

— Это не повредит душе, — кивнул отец.

— Хорошшо. Гордишшь, детенышш, тебя профешшор кушшать будет. Шштрашшно?

— Нет.

— Я в пешшали. Шшто за шштука у тебя в руке?

— Это яйцо глопита, мне дал его доктор Франклин.

— Шшовшшем Шштивен шшпятил. Доктор, вы шшвоего коллегу ошшмотрите. Виброшшеншшор от яйшша отлишшить не мошшет.

— Х-хорошо, — кивнула Майя.

— Ну-шш, пришштупим. Лоушш, поверни детенышша на бок и придершши.

Молчавший все это время мши беспрекословно выполнил команду, даже сообразив отодвинуть руку ребенка.

— Шшпокойшштвие, только шшпокойштвие, — прошипел зерг склоняясь над мальчиком и раскрывая свою чудовищную пасть.

— Ай!

— Терпи.

— Вшше готово, — вытащил клык из груди ребенка Шушшик не забыв капнуть немного слюной-слизью. — Шшейшшаш немного подошшдем.

— Можно мне его осмотреть?

— Нушшно.

Докторша быстро просканировала грудь ребенка, с удивлением и радостью отмечая как введенная зергом субстанция растворяет слизистые массы. Конечно, все не уйдет, но та мелочь, что останется, со временем будет сама выведена организмом. Лечение лишь ускорит процесс.

— О шшем думаешш?

— Не знаю, о разном, в груди жжется, но дышать не так больно, не колет.

— Хорошшо. Шшейшшаш ешше немного подошшдем и будем ушшитьшшя плеватьшшя.

— Я умею.

— Шон!

— Извини, дотти.

— Доктор, шшнимите эти шштуки.

— Вы уверены?

— Конешшно.

— Ну ладно, сейчас, минутку.

Женщина быстро отцепила датчики и убрала трубки. Зерг же в это время подтащил хвостом мусорное ведро.

— Ну-шш, больной, прошшу шшклонить головушшку, — продемонстрировал он раскрытый контейнер для отходов.

— Вот так? Буэ-э, — содрогнулся ребенок от приступа, закашлялся, дернулся, но был удержан за шею стальной хваткой продемонстрировавшего отменную реакцию мши.

Омерзительного вида комок смачно шлепнулся в корзину. Через минуту усталый мальчик рухнул на подушку. Глаза его слезились, во рту стоял мерзкий привкус, но он дышал. Сам! Это было так прекрасно, так чудесно, что он в нарушении всех обычаев разревелся. Впрочем, бросившиеся к сыну родители, тоже не смогли справиться с нахлынувшими чувствами. Плевать, что рядом чужаки.

— Ошшень трогательно, — махнул серповидным когтем у глаза зерг.

— Спасибо. Спасибо вам огромное.

— Пошшалуйшшта, — кивнул Шушик.

— Может быть ты чего-то хочешь, Шон? — спросил Лоуч, глядя на происходящее и силясь понять. Что-то он во всем этом ощущал, что-то знакомое, но забытое.

— Не знаю, — пожал плечами мальчик, но тут ему вспомнился приход командора, — я хотел бы посмотреть на станцию. Везде где я был, только больницы и видел. И на Вавилоне так же получилось.

— Экшшкуршшия? Шшамечательная идея. Я ешше никогда таким не шшанималшшя.

— И купим вкусняшек.

— Что за вкусняшки?

— Просто праздничная еда, ничего более. Это ведь не запрещено вашей религией?

— Нет, — помотал головой отец Шона, — даже поощряется, если есть достойный повод.

— А он есть, — улыбнулась мать мальчика, гладя того по голове.

— Так, что здесь происходит? — ворвался в бокс Франклин, которому кто-то все же позвонил.

Впрочем, доктор мог и сам явиться, с такого станется.

«Челнок с пассажирского транспорта Азимов причалил на вторую палубу семнадцатого дока», — сообщила система оповещения в зале прилета.

— Сьюзен, что, черт побери, произошло?! Твой истребитель будут чинить минимум неделю!

— Привет, Майкл, я тоже рада тебя видеть. Ну, эти пираты… в общем, они злые ребята.

— Да уж, я понял. Оно хоть того стоило?

— Конечно, — улыбнулась Иванова, глядя на то, как девочка лет восьми бросается в объятья родителей.