Шрифт:
– Может, ты сможешь остаться в городе? У нас есть работа и свободные дома, – девушка почувствовала, как её рука начинает потеть от волнения.
– Я бы очень хотел остаться с тобой, но не смогу.
– Почему?
– Я охотник. Очень необычный охотник.
– То есть? – испугалась Тара.
– Нет, я не убийца! Дело в том, что животные, на которых я охочусь, не водятся в ваших землях. Зато, за них хорошо платят. Гораздо больше, чем за любое другое.
– Ты хочешь сказать, что не хочешь оставлять это дело из-за денег?
– Вовсе нет.
– Тогда в чём дело? Я не понимаю, что ты хочешь мне сказать?
– Это сложно. Боюсь, что ты мне не поверишь.
– Но ты ведь так ничего и не сказал. Мюр с горечью отвёл глаза. Было видно, что он растерян и сомневается в том, чтобы продолжать разговор. Это только сильнее заставило Тару впасть в подозрения. Они просидели молча некоторое время.
Он поднялся и направился к коню. Тара проводила парня взглядом и посмотрела на его место. Там лежал мешочек с золотыми и записка:
« Сейчас не самое подходящее время открыть тебе свой мир. Очень боюсь, что ты его не примешь. Но в следующей встрече ты обо всём узнаешь. Надеюсь, ты решишься уехать со мной. Увидимся зимой. Мюр.»
– Уехать со мной? – с радостью произнесла она и тут же испугалась этой радости. Тара почувствовала, как сердце заколотилось сильнее. Девушка подняла глаза на горизонт, на котором ещё был виден силуэт наездника.
Глава 3. Страх продлевает жизнь
Деньги, оставленные Мюром кареглазая решила сохранить. Не для того, чтобы доказать, что она справится без помощи. Тара уже рисовала в мыслях их совместную жизнь и лицо Мюра, когда она в старости покажет этот мешочек золота, послуживший залогом их совместного счастья.
Сегодня она работала в гостиной. Девушка рылась в записях отца, искала идеи и адреса тех, с кем он поддерживал отношения. Тара много помогала отцу и разбиралась в предпринимательстве. Возможно, кто-нибудь примет её на работу в память о дружбе с отцом. Хотя бы на время.
Снаружи раздался грохот. Тара отвлеклась от своих задач и семимильными шагами пересекла комнату. Прислонив уху к двери, она прислушалась – тишина.
Успокоившись, юная хозяйка открыла дверь и выглянула. На веранде лежали сломанные ветки.
– Ну, ты и трусиха, – посмеялась она над собой, смело закрыла дверь и вернулась на место. Снова раздался грохот. Девушка вздрогнула всем телом. Подождав полминуты, Тара заставила себя снова подняться и направиться в кабинет отца…
Захламлённый рабочий стол, кресло, книжный шкаф – всё было не тронутым. Только занавески указали плавными волнами на упавшую с подоконника вазу. Тара прошла к разбитому сосуду и начала собирать осколки. За спиной медленно захлопнулась дверь.
– Дом видный, – произнёс мужчина в темноте. – Я бы сказал, слишком. На ум приходят лишь занудные старикашки. Знаешь, такие… которые трясутся над каждой пылинкой. Если бы я знал, что всё это – дело рук такой юной красотки, не оттягивал нашу встречу. Я всё присматривался – присматривался, да так и не понял, одна ты здесь живёшь или нет?
Сверкнула молния и осветила побелевшее от страха лицо девушки. Таре показалось, что её волнующее сердцебиение заполнило всё помещение. Она всеми силами пыталась выдавить из себя хотя бы звук, но горло словно сковало железом.
– В этом городке так сладко. Все улыбаются друг другу. Называются друг друга по именам. Давно такого не встречал, – мужчина сделал шаг вперёд, от которого девушка резко повернулась во вполоборота, точно напуганный зверь. – Как тебя зовут, малышка?
– Она не ответит, – произнес внезапно голос юноши. Тара даже не заподозорила его присутствие и ужаснулась от мысли, что грабителей может быть гораздо больше.
Снова сверкнула молния, осветив тёмный угол комнаты. Хозяйка увидела два мужских силуэта. Один принадлежал рослому мужчине средних лет. Другой – сутулому юнцу, ровеснику Тары.
– Пасть закрой! – возмутился старший. – Зачем прервал мою беседу с дамой?
– Дамой? Да она дитя ещё!
– Ты мне будешь не морали читать? Я сейчас порешу вас обоих, если не заткнешься.
– Мы должны уйти! Она одна, безоружна и беззащитна!
– О своей заднице подумай…
Напарники продолжали разрывать глотки. Было ясно, что парень не впервые слышит угрозы старшего и потому продолжал убеждать его покинуть дом. Один кричал громче другого, но ни одна душа города не услышала. Дом находился слишком далеко.