— Чем ближе я буду держать ее к клубу, тем больше отбабахаю деньжат.

Хит забрал свой пакет.

— Надеюсь, баксы — единственное, что ты задумал отбабахать. Эта женщина не чета твоим актрискам.

— Я заметил. Кроме того, если уж ты такой наблюдательный, я от нее не в восторге.

— Я так и понял.

— И она отчаянно презирает меня.

— Явно не твоя фанатка.

— Однако суть в том, что у этой женщина сильный характер и честность в крови.

— У нее много чего имеется. Красивые глаза, интересное лицо и пара весьма привлекательных ножек.

— Мне неинтересно.

— Нет антуража?

Да будь он проклят, если позволит Хиту прикапываться по поводу его экс — подружек или Пайпер Дав.

— Катись отсюда к черту и иди повидайся со своей женой.

— Уже иду.

Когда Хит ушел, Купер отправился через кухню в сад, свое любимое на свете место, святая святых. Ему всегда нравилось что — нибудь выращивать, и он не видел, с чего бы городская жизнь должна изменить его пристрастия. У большой многоуровневой закрытой террасы имелись достаточной высоты кирпичные стены, чтобы защитить сад от ветра, превращая его в идеальное место для выращивания всякой всячины. Купер сам построил приподнятые грядки — каждый мешок почвы, каждое растение или горшок приволок на своем горбу.

Во время футбольных сезонов запах земли и зелени выветривал из головы боль его травм. Удобрял ли Купер почву, срезал ли увядшие цветы или собирал созревшие овощи, пополняя кладовую, отсюда он не мог слышать клацанье сталкивающихся шлемов, скрежет тяжелых ударов, рев толпы, омывающий поле дикой волной. Здесь Купер мог забывать адреналиновый напор от жизни под всецело жестоким балетом, что представляет собой игра НФЛ.

Теперь Купер больше не играл и приходил сюда, чтобы сбежать от себя — прочь от постоянно вертящихся в голове мыслей о своем будущем. Но сегодня мирное воздействие сада не работало. Прошла неделя с тех пор, как он встречался с Дейдрой Джосс, и пока не услышал ни слова. Она сказала, что решение займет время, а он не из тех, кто любил ждать. Еще несколько месяцев, и «Спираль» себя окупит, и Купер будет готов двинуться к следующей фазе своей карьеры — построить франшизу ночных клубов вокруг имен других знаменитых спортсменов, кто слишком занят или не достаточно умен, чтобы самому вести дела.

Появление Пайпер внесло желанное разнообразие, хотя она досаждала ему десятком разных способов. Но и заинтересовала тоже. Несмотря на шараду по имени Эсмеральда, была в ней свежая искренность, которая хорошо послужит ему, и Купер предвкушал, что будет наблюдать, как она согласует свою явную неприязнь к нему с тем обстоятельством, что ей нужен его бизнес.

К несчастью для нее, его прирожденная вежливость по отношению к женщинам, похоже, испаряется, когда дело касается ее. В равной степени неудачно, что рутинные операции единственного клуба начали вызывать скуку. Может, требуется отвлечься, и Пайпер Дав этому послужит.

Позже пополудни Пайпер вставила ключ, который дал ей Грэхем, в металлическую дверь, выходившую в переулок позади «Спирали». Коридорчик был окрашен в серый пароходный цвет и пах картофелем — фри, но полы чисто вымыты. Дверь в конце, как выяснилось, вела в служебные помещения клуба, лестница справа — наверх.

Когда Пайпер начала подниматься на третий этаж, то обрадовалась, что много с собой не тащила. Она добралась до верха и ступила на площадку.

Все произошло мгновенно.

Выпрыгнула какая — то смутная фигура… В голову нацелили оружие… Что — то укололо в висок…

— Ты покойник!

Пайпер среагировала мгновенно. Схватила за руку нападавшего, выбросила ногу и с громким стуком бросила его на землю. И только услышав вскрик боли, поняла, что посуливший ей участь трупа голос женский, а не мужской.

На полу простерлась девочка — подросток, держась за руку. Рядом валялось ярко — желтое игрушечное ружье, тяжелая резиновая пуля, ударившая Пайпер, нашла покой у крашеного плинтуса.

Девочка представляла собой американскую этническую неясность: смуглая кожа, глаза цвета яркого янтаря, длинные темные волосы, и обещала стать красавицей, когда минует подростковый период.

— О боже мой, простите! — вскричала она, показав скобки на зубах.

Пайпер опустилась на колени.

— Ты в порядке?

— Я думала, вы убийца!

— А что, их тут много шастает?

Пайпер проверила руку девочки.

— Я в порядке.

Она с трудом села.

С облегчением увидев, что рука не сломана, Пайпер разозлилась:

— Ты соображаешь, что творишь?

— Я вас приняла за другого.

Девочка потянулась за ружьем, которое модифицировали красной резиновой лентой для усиления боевого механизма.

— У тебя есть лицензия на ношение этой штуки? — спросила Пайпер.

— Знаю. Это глупо. Было, типа, стыдно их покупать.

— Их?

— Нужно не одно. Типа игра. Но, типа, это серьезно. — Она неуклюже встала с пола. Совершенно пропорциональная фигурка, хотя, как всякий подросток, девочка наверно считала себя толстой. — Должно быть, вы новая соседка. Куп говорил маме, что кто — то переедет, но я, типа, забыла. Я Джада.