— Не вам, Файза, — поправил он. — Это относится только к ней.

— Вам не нравится Пайпер?

Судя по голосу, Файза искренне расстроилась.

— Сложно все, — ответил он. — Видите ли, Пайпер сходит по мне с ума. Приходится держать ее на расстоянии.

Пайпер фыркнула.

— О, нет, — вскричала Файза. — Пайпер не сходит с ума. Она очень умная.

Купер разразился лекцией об американском сленге. К тому времени, когда они добрались до Висконсин — Делс, он научил Файзу не понимать буквально слова «сходить с ума» или «ужасно», заодно пояснил значение cool, chill, hang и What up?

Хихиканье Файзы заставляло петь сердце Пайпер, поэтому ее саму покоробило, как сварливо прозвучало ее заявление:

— Знание американского сленга не особо пригодится ей в Канаде.

— В Канаде водится американское телевидение, — возразили ей.

Пайпер стало стыдно. Если она чувствовала себя лишней, еще не повод грубить.

Как большинство мужчин, Купер терпеть не мог остановки, и она придралась к нему за то, что он засек время, когда они с Файзой забежали в туалет на заправке.

— То, что я посматриваю на часы, не значит, что я вас тороплю! — Купер был полон праведного негодования.

Пайпер грозно посмотрела на него:

— Так сколько мы отсутствовали?

— Шесть минут и тридцать две секунды.

Как бы временами он ее ни раздражал, все же мог заставить смеяться.

— Пристегните ремни, леди, — объявил Купер. — Корабль на взлете.

К полудню они достигли Дулута, и он наконец пустил Пайпер за руль — в основном потому, что она сама уже сидела на месте водителя, когда Купер появился после похода в туалет.

— Пять минут пятьдесят две секунды, — объявила она. — Вы нас задерживаете.

С заднего сидения захихикала Файза.

— Ровно четыре минуты. Вы соврали.

Но безропотно уселся на пассажирское сидение.

Первозданная красота Северного побережья Миннесоты с каменными утесами, галечными пляжами и умопомрачительными видами Верхнего озера хранила свои тайны от большинства американцев, однако Дюк еще подростком возил Пайпер на Северное побережье несколько раз в походы, и она влюбилась в эти места. Вывески, которые они проезжали, с жареным судаком, копченым сигом и рисовыми блинами, заставляли отчаянно скучать по старому шовинисту со всеми его недостатками и любовью.

Купера больше очаровала реклама домашних пирогов.

— Заедем! — приказал он, завидев дорожный знак со зловещим названием «Замок ужаса». Пайпер свернула к сельскому ресторанчику, выходившему на шоссе. Немного спустя Купер появился с тремя кусками пирога. — Карамельно — яблочный пекановый.

Поскольку трудно было есть пирог, пока она лавировала по извилистому двухполосному шоссе, то ничего не оставалось, как вдыхать тонкий аромат корицы, а Купер преувеличенно постанывал и снабжал порнокомментариями о хрустящей корочке и нежной начинке.

— Как считаете, Файза? — спросил он. — Едали пирог вкуснее?

— Восхитительно, — отозвалась та, однако чем ближе они подъезжали к канадской границе, тем больше нервничала и откусила лишь пару раз.

Гранд — Марей был последним значительным городом перед пересечением границы резервации Гранд — Портидж, и когда оставалось всего несколько миль, Пайпер спросила Файзу, не думает ли она снять с головы шарф:

— А то мы смотримся странной компанией. Хотя документы в порядке, так легче пересечь границу.

Файза закусила нижнюю губу и посмотрела на сидевшего впереди Купера:

— Я не могу, Пайпер.

— Не переживайте, — сказал Купер. — Подъезжайте, Шерлок, и я покажу вам, как это делается.

— Вы хоть догадываетесь, как вы отвратительны?

— То, что вы называете отвратительным, другие находят очаровательным и привлекательным.

Она усмехнулась и подъехала.

Таможенник с ходу узнал Мистера Большую Шишку и после пары автографов, перебросившись парой — тройкой фраз о футболе, махнул им, чтобы проезжали.

Тетя Файзы жила в современном белом каркасном доме на холме, откуда вдалеке виднелся порт Тандер — Бей. Она высматривала их и выскочила навстречу, не успела машина остановиться.

Файза бросилась в объятия тети, и обе разрыдались. Из дома высыпали друзья и родственники, многие собрались вокруг Пайпер и благодарили за то, что она сделала. Женщины целовали ее, мужчины обнимали Купера. Звали на хлеб — соль. От похвал Пайпер разобрала застенчивость. После слезных прощаний с Файзой и обещаний молиться от каждого, она наконец затолкала Купера на пассажирское сидение, и они отправились в путь.