Мужчина облегченно выдохнул и закрыл глаза.

– Тебе надо отдохнуть, - шепотом говорю я.

– Тебе тоже, - отвечает он.

Его руки ложатся мне на талию и идут вверх, помогая стянуть свитер. Теплые пальцы прошлись по коже, заставляя задержать дыхание.

– Андрей, ты же ранен!
– слабо запротестую я.

– Это всего лишь царапина, притом ты хорошо наложила повязку, - парирует он мой протест, ненадолго прерывая поцелуй моего живота, пока его пальцы борются с пуговкой джинс.

Внизу живота прошла горячая волна, а судорога, сковавшая мышцы, чуть было не заставила меня упасть на колени. Руки Андрея на моей талии помогли мне устоять. Через несколько секунд с одеждой было покончено. Прохлада комнаты щекочет кожу, заставляя искать тепла. Я легонько толкнула Андрея на кровать, а сама встала на колени между его бедер, все еще обмотанных полотенцем.

– Ты уверен?
– я провожу пальцами по шершавой поверхности бинта, намекая на рану.

– Вполне, - он притягивает меня к себе и наши губы встречаются.

Мысли, сомнения, страхи послушно отходят на второй план. Остаются только его прикосновения к моему телу. Пальцы смело находят самые чувствительные точки, заставляя застонать в голос. Нежные поцелуи спускаются вниз к груди.

В эту игру можно играть вдвоем. Я отстраняюсь и начинаю исследовать его тело: грудь, живот, полотенце с бедер летит на пол.

– Ты хочешь меня?
– его шепот, кажется, переворачивает все внутри меня, заставляя мышцы внизу живота сжиматься еще сильнее.

Я киваю головой, возможность говорить утеряна вместе с остатками стыда.

– Не слышу, - звук его голоса, кажется, проникает внутрь меня.

– Да, - выдыхаю я остатки воздуха, и тут же чувствую ток проходящий по позвоночнику вместе с его проникновением.

Все тело горит, с каждым движением превращая кровь в раскаленную лаву. Я, ускоряя ритм, двигаюсь почти неосознанно, на грани сознания, на грани чего-то еще, чему еще нет названия. Воздух выходит рывками. Чувствительность зашкаливает, в моем мире нет ничего кроме его рук и губ, кроме этих ощущений его так близко, что мыслить себя без него уже нереально.

Наслаждение настолько острое, что граничит с болью. Я прижимаюсь к Андрею так сильно, насколько это возможность. Ногти впиваются в его плечи, оставляя полосы.

Голос меня не слушается, из горла вырывается полухрип - полустон. Мир на секунду темнеет, и вот я уже лежу на его груди, стараясь прийти в себя. Он гладит меня по голове и спине, а я чувствую, как волны усталости и наслаждения уносят меня все дальше. Пытаюсь сползти с него, да просто открыть глаза, спросить как его рана, но не на что нет сил.

– Тише, - прерывает он мои жалкие попытки.
– Все хорошо, Камилла, спи.

Я уступаю звуку его голоса и проваливаюсь в сон.

Утром меня будит звонок мобильного Андрея, резко открываю глаза. Я лежу у мужчины под боком, обвив его рукой. Видимо ночью мне все-таки удалось переползти на постель. Андрей спит, крепко спит, его даже не тревожит продолжающаяся мелодия звонка. Да и выглядит он не таким бледным. Встаю с кровати в поисках мобильного. Нахожу его валяющимся на полу в коридоре, наверное, выпал из кармана куртки вчера. Дисплей высвечивает номер Бориса Игнатьевича - начальника родителей.

Что случилось? От волнения у меня засосало под ложечкой, и захотелось просто отключить телефон, но…

– Да, алло, - отвечаю я на звонок дрогнувшим голосом.

– Камилла, где вы со вчерашнего дня пропадаете?
– голос мужчины звучит встревожено и возмущенно.
– Я вам дозвониться не могу. У меня есть новости о твоих родителях! Они живы!

После этой его фразы я уже ничего не слышу, только чувствую, как падаю куда-то вниз, чувствуя голый пол кожей.

20 глава. Два года это 1 051 200 минут

Именно в таком состоянии меня и нашел Андрей. Я даже не знаю, сколько времени точно прошло: минута, несколько часов? Мужчина поднимает меня на руки и куда-то несет.

– Камилла, что случилось? – его вопрос доходит до заторможенного сознания, и я разжимаю ладонь. Сотовый выскальзывает на постель.

Андрей поднимает его и смотрит на дисплей:

– Звонил Борис Игнатьевич. Что он хотел?