— Увезти кого?

Он наградил меня «ты-знаешь-о ком-я-говорю» взглядом.

— Алиссу. На кофейном столике два билета на сегодняшний вечер в Чикагскую оперу. Номер в отеле тоже оплачен. Думаю, ей должно понравиться. Мы с Эрикой планировали эту поездку на свой медовый месяц, но… — его голос иссяк, и он закрыл глаза. — Свози ее туда.

— Я не поеду в Чикаго и не останусь на ночь в отеле, когда твои дела идут не очень хорошо.

— Поедешь.

— Нет. Вчера у тебя была химиотерапия. Тебе всегда после нее еще несколько дней плохо.

— Я в порядке. Кроме того, Эрика поможет мне.

— Келлан.

— Логан, — он приподнялся и сел ровнее на диване. — Ты заслуживаешь счастья.

— Я счастлив.

— Нет. Ты просто существуешь. Проживаешь жизнь. Это бессмысленно. Все, через что ты прошел и с чем сталкивался, должно было превратиться для тебя в некое гнилое болото, из которого невозможно выбраться. Но единственный раз, когда я видел тебя счастливым — и я имею в виду, по-настоящему счастливым — это когда вы с Алиссой были вместе.

— Келлан, прекрати.

— Помнишь, когда ты пришел просить у меня денег, чтобы купить подходящий костюм и пригласить ее на фортепианный концерт в Чикаго? Ты светился надеждой. А я никогда не замечал в тебе проблесков надежды.

— Совершенно обоснованно. Надежда — пустая трата времени. Вспомни, ведь мы с ней так и не попали в Чикаго, потому что Рики довел меня до того, что я снова скатился под откос.

Он закатил глаза.

— Ты больше не такой. Увези ее.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да.

— Нет!

— У меня рак.

— Чувак, это удар ниже пояса. Как долго ты еще планируешь играть на этом?

Он улыбнулся, вытянул руку и похлопал меня по плечу.

— Свози ее туда, ладно?

Я кивнул.

— Ладно.

Алисса

— Привет, — сказала я, и у меня перехватило дыхание от вида Логана, стоящего на крыльце в костюме и бабочке. Волосы зачесаны назад. Сам просто лучится.

— Ты потрясающе выглядишь, — сказал он, оглядывая мое длинное черное платье. — Просто великолепно.

Я покраснела.

— Ты тоже. Я имею в виду, солидно. Ты выглядишь солидно.

Он потянулся к моему локтю, и я взяла его под руку. Проводив меня к машине, он отрыл пассажирскую дверь и помог мне сесть. Сердце ударялось о ребра, а порхающие в животе бабочки каким-то образом превратились в огнедышащих драконов, сжигающих меня изнутри. Я так сильно нервничала.

Когда он спросил, поеду ли я с ним в Чикаго в оперу, мне хотелось убедиться, что это не сон. Много лет назад у нас не было возможностей воплотить в жизнь какие-то фантазии. Мы никогда не могли любить друг друга так, как действительно того заслуживали. Поэтому то, что сегодня на Логане костюм, который ему не велик, а на мне платье, чересчур изысканное для меня, было потрясающе.

Я все еще люблю тебя…

— Ты волнуешься? — спросил он, когда мы выехали на шоссе.

— Да.

Я все еще люблю тебя…

— Знаю, я никогда не делал ничего подобного. Никогда не был в опере. Я имею в виду, что был на твоих фортепианных концертах, и они были потрясающими, но никогда не видел ничего подобного.

— Тебе понравится, — сказала я. — Когда я училась в колледже, по одному из музыкальных предметов мы были обязаны посещать такие мероприятия. Опера — это реальные переживания.

Он улыбнулся.

— Спасибо, что поехала со мной, Хай.

Каждый раз, когда он называл меня Хай, я чувствовала, будто мне снова восемнадцать.

Я все еще люблю тебя…

Постановка была потрясающей, и, пока мы, сидя в угловой ложе, смотрели на сцену, я заметила, что на глазах Логана выступили слезы. Его взгляд не отрывался от актеров на сцене, а мой — от него. То, что происходит — это безумие. Как одному-единственному парню после стольких лет все еще удается управлять ударами моего сердца?

После спектакля мы вышли на прохладную улицу осеннего Чикаго. Мы стояли так близко друг к другу, что время от времени наши руки соприкасались. Отель, в котором мы остановились, был на одной улице с Оперным театром, и это было чудесно.

— Отношения Келлана и Эрики стали очень напряженными, — сказал Логан, прерывая поток моих мыслей.

— Да. Чрезвычайно напряженные. Эрика звонила мне прошлой ночью. Она сидела в машине и плакала. Ей кажется, что она в безысходности и что Келлан отстраняется от нее.