Мама вздохнула, явно готовясь к смущающему разговору.

– Знаю, я не могу указывать тебе, с кем встречаться, но, дорогая, Грейсон был к тебе так добр. Думаю, следует согласиться.

– Господи, мама! Это не твое дело!

Я не могла поверить своим ушам. Меня сватала родная мать!

К сожалению, это только добавило ей решимости.

– Наличие парня – совершенно нормально для подростка, и я не хочу, чтобы из-за моих ошибок ты упустила такой особенный опыт. – Она замолчала и нахмурилась. – Иметь парня – это нормально, но никакого секса до окончания школы, ты поняла?

– Боже мой! – в ужасе вскрикнула я и закрыла уши руками. – Я этого не слышала!

– Я серьезно. Если он попытается снять с тебя одежду, я убью его. Так ему и передай.

– Нет! Я ничего ему не скажу! Я вообще никому не расскажу об этом разговоре! Просто забуду о нем! Боже!

Мы достигли вершины горы, и я с небывалой радостью побыстрее сошла с подъемника. Тара с Грейсоном уже ждали нас там. Он улыбнулся мне, и я покраснела еще больше. Мама, увидев эту улыбку, вероятно, истолковала ее тысячью различными способами.

– Оуэн и Либби только что стартовали. Они вроде как поспорили. Либби сказала, что прыгает лучше, поскольку владеет аэродинамикой и разбирается в углах.

Я покачала головой.

– Наверное, она просто хотела его позлить. Хотя Либби отличная прыгунья. Ее папа профессиональный сноубордист, так что она, можно сказать, выросла в горах.

– Да ладно!

– Ага, – подтвердила мама. – Мы пару раз бывали на его соревнованиях.

Услышав мамин голос, я содрогнулась и взяла Тару за руку.

– Идем! – в отчаянии воскликнула я. – Я готова прокатиться.

– Не хочешь подождать остальных?

– Пэм и Хлоя были прямо за нами. Грейсон с мамой их дождутся.

Я утащила Тару за собой с горы. И конечно, только у подножья до меня дошло, что мама, скорее всего, тотчас же выложила Грейсону, почему я так расстроена. Если он хоть что-то скажет об этом, я умру. В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ!

Мы катались до самого заката, а по дороге в квартиру захватили кучу коробок с пиццей. После того как все наелись от пуза, мне спели смущающую песенку «С днем рождения» под торт «Красный бархат» с зажженными свечками и завалили подарками.

Билеты в кино от Оуэна, абонемент в Музей естественной истории от мамы, солнечные очки и серьги от Хлои, сапоги на высоченных каблуках от Памелы – эта девушка так и норовила при любой возможности подкинуть мне пару-тройку сантиметров роста. Научный клуб скинулся на полную коллекцию дисков «Разрушителей легенд» в комплекте с фигурками-болванчиками Джейми и Адама – потрясно!

Грейсон протянул мне подарок последним. Интригующе. Сколько я себя помнила, он всегда мне что-то дарил. В детстве «Плей-До» или Барби, которые сто процентов выбирала его мама. Когда стал старше и уже покупал сам, направление изменилось в сторону набора фальшивых усов и подушки-пердушки. Но что-то мне подсказывало, в этом году мой подарок будет не из «Спенсерса».

Я разорвала оберточную бумагу – и рассмеялась, увидев фиолетово-розовый дневник с сердечками и замочком. Затем присмотрелась получше. На обложке Грейсон черным маркером написал заглавие. «Тайный дневник Эйвери Шоу о любови к Грейсону Кеннеди» – судя по всему, такое название получила эта вещица. Чуть ниже, шрифтом поменьше, была приписка: «Вся ужасная девчачья фигня, происходящая после принятия совместного душа Грейвери. (С множеством восклицательных знаков, смайликов и сердечек!!!)»

Мои брови взлетели на лоб, и когда я посмотрела на Грейсона, в его глазах играл озорной огонек.

– Я не мог позволить той скучной штуке, которую ты именуешь дневником, быть твоим единственным письменным упоминанием «Эксперимента Эйвери Шоу». В нем упущено столько всего хорошего!

Он достал из кармана крошечный ключ, щелкнул замочком и, открыв дневник, показал, что первые несколько страниц уже заполнены.

– Я подумал, тебе может понадобиться некоторая помощь, чтобы начать, и записал парочку твоих мыслей о любимых моментах Э. Э. Ш. на сегодняшний день.

– Моих мыслей?

Грейсон широко улыбнулся, и у него появилась ямочка на щеке.

– Именно так. Уверен, ты найдешь их крайне точными. Никогда не забуду, как ты говорила о моих широких плечах и глазах, словно океан, когда тем первым вечером сидела напротив меня за ужином. Я понятия не имел, что так тебе нравлюсь, Эйвс.

Я закрыла лицо ладонями и застонала, но втайне все же дорожила подарком. Взглянув еще раз на дневник толщиной в пару сантиметров, я засомневалась, что в нем хватит страниц на все мои планируемые записи ужасных девчачьих подробностей.