Валера воскликнул:

– Да ладно, Григорьич, не журись, давай по-человечески посидим, вспрыснем это дело, ни одной головы не полетело, как-никак, только лосиные.

Я вышел в зал, нашел администратора и попросил накрыть нам столик в отдельном кабинете.

Через десять минут мы сидели за накрытым столом и закусывали водочку свежим салатиком. Из спиртного на столе стоял всего лишь скромный лафитничек на четыреста грамм. В нем плескалась Столичная, произведенная на экспорт. Рабочий день ведь еще не закончился, больше низзя.

После второй рюмки Калинин сделал мне и моему начальнику комплимент.

– Знаешь, Георгиевич, - обратился он к Незванцеву.
– Я был немало удивлен, когда ты предложил кандидатуру Сапарова на должность директора ресторана. Конечно, мы уже знали его, как неплохого бармена, рядового работника, но, признаться, имелись сомнения, что он справится с руководством большим коллективом. Теперь могу сказать, что ты оказался прав.

Тут он повернулся ко мне.

– Александр Юрьевич, не обижайся на правду-матку, сам должен понимать, молод ты еще. Возьми моего младшего, к примеру, тому двадцать три года, так я бы ему самим собой руководить бы не доверил. Честно признаюсь, не ожидал от тебя такой прыти.

Незванцев, посмеиваясь, смотрел на разговорившегося директора, я же с тоской думал:

– Когда же вы перестанете мне молодостью в нос тыкать?

Хотя прекрасно понимал, сколько лет не проживи на белом свете, всегда найдется кто-нибудь старше и, с мудрым видом будет поучать неразумного юнца, даже если тому юнцу девяносто лет.

Долго мои собутыльники не засиделись и через полтора часа ушли по делам, оставив меня тоже заниматься повседневными проблемами ресторана.

Перед самым Новым годом позвонила Женя. Звонким радостным голосом, она, как ни в чем не бывало, сказала:

– Саша, здравствуй, никак не могу встретить тебя в институте. Папа мне сказал, что видел тебя на каком-то совещании. Я так по тебе соскучилась, а ты все не заходишь. В общем, приглашаю тебя к нам на Новый Год. Из мальчиков будет Саша Глухов, и девочки с моей группы. Родители уехали в Москву. Приходи, пожалуйста, очень прошу.

Я молчал, не зная, что сказать. В принципе, я был не против, потому, как идти было некуда и не к кому. Родители шли в гости к друзьям, меня там особо не ждали. А так, провести вечер в кампании девчонок и талантливого парня певца и гитариста было совсем неплохо. Главное вовремя уйти, чтобы не остаться в постели Евгении Семеновны, подобное чревато совершенно ненужными проблемами.

– Хорошо, Женя, приду, - сообщил я в телефонную трубку, из которой послышался облегченный вздох.

Все было бы неплохо, если бы на следующий день не позвонила Клара с неожиданным предложением, провести Новый Год вдвоем.

– Сашенька, - прозвучал в телефонной трубке ее низкий волнующий голос.
– Ты, наверно, забыл меня, не пишешь, не звонишь. А мне захотелось тебя увидеть. Может, сможешь приехать на пару дней. Встретим вместе Новый Год.

Когда женщина упрекает вас в том, что вы ей не пишете и не звоните, и в коем случае нельзя говорить, что она сама об этом просила. А нужно заверять ее, что виноваты, посыпаете голову пеплом, униженно моля о прощении.

Так я и поступил, усиленно соображая в это время, смогу ли оставить вверенное мне учреждение на пару дней.

На мои слова, что вряд ли удастся достать билет на поезд, в трубке послышался ехидный смешок.

– Директор ресторана не может купить билет? Не смеши, дорогой, придумай более вескую причину, если не хочешь приезжать, - засмеялась собеседница.

– Хочу,- хрипло сказал я в трубку.
– Тебя хочу.

– Я тоже, - ответил мне задрожавший от страсти, женский голос в телефонной трубке.

Что-то от разговора с Кларой меня завело не по-детски. Появилось огромное желание сесть в машину и уехать в Питер прямо сейчас.

– А не пошло бы все на хрен, сегодня соберусь и поеду - подумал я и, сказав в трубку несколько слов, положил ее на телефон.

С Незванцевым удалось договориться не без проблем, он напирал на то, что в январе и так придется давать мне отпуск для сдачи сессии, поэтому пришлось слегка намекнуть на причину столь стремительного отъезда. После этого согласие было получено мгновенно. Однако быстро собраться в дорогу не получилось, удалось выехать в дорогу только в семь вечера. Меня немного мандражило, потому что поднималась легкая метель, которая вполне могла перейти в сильную. Мама, удивленная моим легкомыслием, возмущалась и даже всплакнула, но безуспешно.

Из города я выбрался быстро, и к моему удивлению, снега на трассе оказалось гораздо меньше, чем на городских улицах

Метель не утихала, и ехать приходилось при ближнем свете фар, хорошо, что встречных машин практически не было.

Когда доехал до Лодейного Поля, метель все же закончилась. В кабине было тепло, несмотря на мороз, и я в который раз похвалил себя, что заменил печку на волговскую. В Ленинградской области дороги чистили гораздо лучше, чем у нас и я прибавил скорость.