Когда пицца была мною доготовлена и вынута из духовой печи, по помещению разнесся ошеломительный запах горячей выпечки. По кругляшу растекались нарезные помидоры, а расплавленный сыр до ужаса аппетитно переливался при свете магических ламп.

Черноволосое явление тут же нарисовалось на пороге, чуть ли не капая слюной на деревянный пол.

Кухонька здесь была небольшая, но достаточно уютная: большой круглый стол с двумя стульями, несколько сдвинутых вместе кухонных тумб и все, что так необходимо для готовки.

– У других ведь не такие уютные комнаты? – задала вопрос. Даже не ожидая на него ответ. Очевидно ведь.

Мой напарник уже сидел за столом и укоризненно на меня поглядывал голодным взглядом. Но на вопрос, тем не менее, ответил:

– Вообще-то это было не моей прихотью, а приказом отца. Сама ведь понимаешь. Я – некромант и уют мне не так уж и необходим. В каком-то роде, он мне даже недоступен.

Поедая последний кусок все еще горячей пиццы, думала, стоит ли спрашивать о его безобразном владении мечом или же не стоит разрушать и так шаткую кладку перемирия. Но любопытство взяло свое:

– Почему тебя не обучали владению оружием? – Вперила ожидающий взгляд в напарника, молясь, чтобы он не вспылил. Я же тогда от любопытства помру.

Парень скривился и отложил недоеденный кусок, а мне стало понятно, – кладка таки пошатнулась. Зря я спросила об этом.

Как оказалось позже, действительно зря, Риммар не сказал ни слова, просто молча вышел из кухни, кинув рукой своему скелету какой-то знак и тот поспешил убрать со стола. Меня даже не передернуло, как-то привыкла уже.

Стало ужасно обидно, что меня вот так просто могут игнорировать. Нет, я сама сказала, что дружбы между нами не будет, но вот обычное уважение ведь должно быть…

Ложилась спать я в прескверном расположении духа, но про свою пакость, тем не менее, не позабыла, подсыпав почесуна прямо на простынь отсутствующего собрата. А вот нечего было меня обижать! Ведьмы вообще существа крайне ранимые и травмоопасны для всех, на кого данная обида распространяется.

Утро было просто превосходное. Трель соловья разливалась за окном, а сквозь задвинутые шторы пробивались лучи солнца, вот только почему тогда предо мной такая темень?

Раскрываю я глаза и вижу… Риммар, злющий как год некормленое умертвие, нависает надо мной с непонятной целью. Но вот его руки, тянущиеся к моей шее, точно указывают, – тянется он отнюдь не для поцелуя.

– Римм? – не верящим хриплым голосом уточняю я и так очевидное.

Риммар не отвечает, продолжая нависать, а глаза некроманта начинают наливаться огнем. Ох мама моя ведьма.

С огромным усилием воли приподнимаю корпус, стараясь при этом не вписаться в лом собрата, но кисти рук, на которые опираюсь, предательски дрожат, и я падаю навзничь, обратно на постель.

Маг все это время так же зловеще молчит, испепеляя меня своими синими глазами, а ногти его до ужаса сильно впиваются в простыню, угрожая ее изорвать. Когда он наконец-то раскрывает рот, я уже начинаю нервничать от непонимания. А потом-то до меня доходит! Почесун!

– Веедьма – протягивает некромант слово, в котором нет ни одной шипящей, но почему тогда это звучит столь зловеще?

Я вжимаюсь в постель с еще большей прытью, понимая, – атата не избежать, будут бить.

Ситуацию спас, как неудивительно, скелет. Оное явление некромантского труда явилось в комнату за пару секунд до неизбежного, неся в руках тарелку с какой-то выпечкой, прикрытую тканью. А я думала, что он только бутерброды делать умеет.

А вот когда это костлявое недоразумение раскрыло провал рта и выдало:

– Мой лорд, ваш завтрак стынет, - Я выпала в такой неописуемый осадок, что даже забыла, что меня тут так-то убивать собрались.

– А это как? А это что? – еле выдавила из себя изумленно.

Некромант ответить не соизволил, лишь смешливо фыркнул и, развернувшись ко мне своей попой, двинулся на кухню, выхватив из рук слуги тарелку. Желудок предательски загудел, намекая, что он тоже не прочь позавтракать.

С трудом пересилив свой шок, встала с кровати и на трясущихся ногах подошла к зеркалу.

– И как он от сердечного приступа не помер, столько времени на меня смотря? – Выдала недовольно, пытаясь расчесать свои перепутанные космы. Те расчесываться упорно не хотели и после каждого движения щеткой возвращались в исходное состояние пакли.

Позавтракать мне не удалось, просто не хватило на это времени. Так что на утреннюю пробежку я выходила злющая и готовая проклинать. Успокаивало лишь то, что Риммар на время позабыл о желании бедную меня убить, но вот его руки, постоянно тянущиеся к груди, в намерение почесать оную, раз за разом развевали мою надежду, что он забудет об инциденте. Меня за все время, пока мы шли вдоль общежития и мимо самой ратуши, на полигон, не побаловали ни словом, зато одарили такой порцией ненавистных взглядов, что лимит неприязни просто шкалил, норовя выйти на новый уровень, – враг, подвид – пожизненный.