Какое приятное слово - поспать. Василиса почувствовала, что спорить совсем не хочется.

Они подъехали к небольшому домишке, оттуда вышла приятная старушка.

Царевич спрыгнул с лошади.

О чем-то поговорил с женщиной и повел Василису внутрь.

– Нам никак нельзя снова попасть к разбойникам, - сонно пробормотала она.

– Спите спокойно. Я буду вас сторожить.

***

Василиса не поняла отчего проснулась, но тут же открыла глаза, вспомнив, что происходило накануне.

Царевич не спал, как и обещал - сторожил. Сидел к ней спиной и глядел в окно, о чем-то задумавшись. На улице темно – ночь.

– Который час?
– она привстала на локте и потерла глаза ладонью.

Иван обернулся. Лицо спокойное. Хорошо, значит все тихо.

– Пол третьего ночи. Спите.

– Кажется, я выспалась.

Она села так же, как он, повернулась к окну.

– А вы разве не устали? Может быть, мне заменить вас?

– Не стоит.

Пожала плечами.

– Как хотите.

Василиса вгляделась в темноту. Если поднапрячься, можно заметить каемку леса, заканчивающегося не далеко от домика. Не самое приятное соседство.

– Отправимся в путь как только начнет светать, - Царевич говорил тихо.
– Лишней лошади у хозяйки нет, но она даст нам с собой немного еды. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо.

Василиса и правда прекрасно отдохнула, хоть и спала в потрёпанном свадебном платье на лежанке из сена. В голове и груди стало спокойнее, тело расслабилось и набралось сил.

Больше ни о чем не говорили, просто дожидаясь рассвета. Она думала о Койграде, брате и Марьяне. О чем думал Царевич? Кто ж его знает? Сидели в тишине, наблюдая за тем, как медленно из-за леса появляется светящаяся дымка, а за ней тонкая солнечная полоска.

– Василиса.

Она развернула голову и увидела тот же взгляд, что был устремлен на нее, когда она вышла из шатра в белом платье.

– Что?

– О чем вы думали, когда пригласили меня в Койград?

Вот уж о чем она и думать забыла. Кажется, это происходило давно и с кем-то другим.

– Думала, что не хочу войны. Вот и все.

Царевич нахмурился и отвернулся.

– Вдруг бы я оказался безумным? Вы не знали на что шли…

Ну, она не настолько рисковая.

– Я уже видела вас в Койграде. Вы не показались мне безумным. Наоборот… очень рассудительным.

Она взглянула на его серьезное лицо и засмеялась.

– Позже я поняла, как ошиблась.

Царевич не обиделся. И даже усмехнулся ее шутке.

– А вы показались мне тихоней и жертвенницей, - улыбнулся он. – А на самом деле все оказалось гораздо хуже. Вы решительная и добрая.

Василисе вдруг стало неудобно от этого разговора. Словно бы они делились чем-то сокровенным, открывали душу. Но разве она не должна на него сердиться? Ну, хоть за что-нибудь. Или он на нее?

Он ее смущение заметил, но отступать не спешил.

– Сегодня подумал, что я ответил бы, если бы вы спросили меня сейчас…

Он смотрел на Василису, будто чего-то ждал. Но она безмолвствовала.

Когда молчание стало тяготить, он поднялся и прошел вглубь комнаты.

– Хозяйка приготовила вам одежду. Переодевайтесь и едем.

***

Конечно, стало гораздо легче. Наконец, она ехала верхом не в платье с оголенными ногами, а в свободных брюках и рубахе, подпоясанной полоской ткани. Завтрак, пусть и очень простой, но сытный, все еще приятно наполнял желудок. Дышать стало свободнее, настроение ускакало к облакам.

Даже едкая мыслишка, исподволь терзавшая ее все это время, сейчас представлялась незначительной. Иван хоть и вызывал странное неудобство, но врагом больше не казался. Да и разговоров о прошлом больше не заводил, поэтому неловкость, возникшую на рассвете, Василиса больше не вспоминала.

Поэтому свою мысль озвучила, когда подвернулся удобный момент.

– Что будет, когда мы вернемся?

И даже несмотря на собственную безмятежность, затаила дыхание, ожидая ответ. Что-то он не спешит.

– Ничего.

– Как это?

– Войны не будет, можете не беспокоиться. Я встретился бы с вами или с вашим братом и обговорил условия мира, но воевать мне точно расхотелось.

Да уж, кажется, это Василиса и хотела услышать. На душе потеплело, но полное спокойствие отчего-то не наступило.