В окно подул лёгкий ветерок, и в класс залетели несколько пушинок тополиного пуха, которые, слегка кружась, медленно сели на стол и на волосы Айши. Я слегка наклонился и тихо подул на пушинки, чтобы сдуть их с волос. Пушинки не слетели. Тогда я попытался смахнуть их рукой и протянул руку к волосам Айши… Она медленным движением схватила мою ладонь и осторожно, поверх волос, прижала к своей щеке… И я почувствовал приятную прохладу её мягких шёлковистых волос… Затем я, чуть шевельнув рукой, углубился в густоту её волос, так что пряди волос оказались между моими пальцами…

– Как мы хотели побыстрее закончить институт, а сейчас, наоборот, хочется просто уйти на каникулы, а на следующий год снова всем вместе встретиться, – грустно произнесла Айша.

Сидящая в переднем ряду Парвина медленно оглянулась на неё и чуть ли не со слезами тихо вымолвила:

– Айша, ты как будто мои мысли читаешь… я тоже об этом сейчас подумала…

– Такого больше не будет, – тихо добавил я. Мне тоже было очень грустно.

Я вдруг вспомнил, что самую первую лекцию на первом курсе мы тоже начинали именно в этой аудитории, аудитории 126. Это была лекция по фонетике английского языка… Символично.

– Ребята, а ведь наша первая лекция тоже была в этой самой аудитории! – громко произнёс я.

– Да, точно! Блин, вот совпадение, – удивлённо обернулся Хасан, мой друг из колхоза «Россия».

Я взглянул на Айшу. Из её глаз текли слёзы.

– Джура, вместо того, чтобы подбодрить, поддержать, ты говоришь: «такого больше не будет», сыплешь ещё больше соли на рану… Ты ведь, всё-таки, наш староста…

…Про Айшу. У нас с ней на третьем курсе были хорошие дружеские отношения, которые затем постепенно перешли за границы дружбы… Это произошло на одной из наших студенческих вечеринок. Мы праздновали Новый Год в «Гипроземе», в доме нашей однокурсницы Наргизы.

Как полагается, мы шумной группой наряжали большую ёлку. Девушки на кухне готовили новогодние салаты, торты. Было весело. До окончания института, как нам казалось, было ещё очень и очень далеко…

В углу на диване сидел Фарход и под гитару пел песню Муборакшо «Аз дили ман рафтаи берун ба Худо, туро намепарастам». Затем, отложив гитару в сторону, он начал резаться в карты с Хасаном. Соседка Наргизы Лариса, тоже с «иняза», но из русской группы, вырезала из белой бумаги красивые снежинки и лепила их куда только могла: и на стены, и на телевизор, и на ковры на стене.

Честно говоря, работали только девушки, а нас, пацанов, они только посылали в магазин. То сыра не хватило, то чакку нужно было купить, то майонез закончился… И так до полуночи, пока не наступил Новый Год. Естественно, у нас были и новогодние салюты, и фейерверки, и полагающиеся к празднику хлопушки… и, конечно, шампанское. Шумно встретив Новый Год, мы сели за большой стол, составленный из двух небольших столов, один из которых был на десять сантиметров ниже другого. Но мы на это не обращали внимания.

Затем наши девушки-затейницы, Сайёра и Ширин, начали придумывать всякие игры. И самой интересной игрой была «Выполни». Ширин записывала на кусочках бумаги разные «приказы», которые нужно было выполнить: «спеть песню», «станцевать», «прочитать стих», «поцеловать Ларису» или «поцеловать Хасана», «залезть под стол и молчать пять минут и не засмеяться» (а за это время кто-нибудь расскажет очень смешной анекдот – обычно смешные анекдоты рассказывал Хасан).

Разгорячённые шампанским, мы веселились долго. А потом, как это обычно и бывает, кто-то прилёг немного вздремнуть на диван, кто-то – на кресло.

Я вышел на балкон. С высоты третьего этажа был хорошо виден ночной Душанбе. Воздух был морозный, и на необогреваемом балконе было очень холодно. В углу балкона, в большой деревянной кадке, рос огромный куст лимона (хобби папы Наргизы), от которого чувствовался запах цитруса. Через минуту на балкон вышла и Айша с моей тёплой курткой в руках.

– Холодно, оденься. Староста не должен простудиться. Кто тогда нам стипендию будет раздавать! – С весёлой улыбкой она набросила мне на плечи куртку. Меня всегда удивлял и умилял вот этот то ли сестринский, то ли материнский инстинкт наших однокурсниц. Не все, конечно, но большинство девушек были такими.

Сама Айша была одета легко. Сиреневая блузка, длинная, темно-малинового цвета, шерстяная юбка. На плечи была наброшена коричневая кожаная куртка с капюшоном.

– Сама смотри не простынь.

– Не должна, куртка вроде с тёплой подкладкой.

– Иди отдохни, а то целый день на кухне простояла, – посоветовал я ей.

– Что это ты меня прогоняешь? – с загадочной улыбкой прищурила свои зелёные глаза Айша. Наверное, это было действием шампанского.

Её глаза, на самом деле, были очень красивыми. Большие, немного таинственные, зелёные… Мне нравилось смотреть в её глаза. Она это знала и никогда не отводила взгляд.